– Нет. Утром я получила от нее сообщение, что она хочет поговорить по скайпу, но соединиться не получилось, и я не знаю, смогла ли она посмотреть картину.
– Посмотрела. У меня от нее имейл – получил как раз перед твоим приходом.
– Получил? А почему мне не сказал?
Вместо ответа, его указательный палец заскользил у нее по руке.
– Она что-нибудь узнала? – Пейшенс старалась не обращать внимания на мурашки, пробежавшие по коже.
Стюарт расплылся в улыбке.
– Похоже, что мы были правы. Дилер скупил все картины Найджела сразу после его смерти – подозреваю, что это был тот человек, которого нанял дедушка Теодор, – но оказалось, что Найджел успел продать, по крайней мере, две свои работы. Сестра Найджела дала Пайпер имя владельца галереи, который был посредником при этой сделке. Пайпер и ее босс собираются завтра поговорить с ним.
– Здорово! Но подожди… Ты сказал, что ей помогает ее босс? – удивилась Пейшенс. Судя по словам сестренки, она почти с ним не общалась.
– Возможно, он помогал ей переводить.
Тогда понятно – французский у Пайпер оставляет желать лучшего.
– Скрестим пальцы на удачу, чтобы у владельца галереи сохранились записи.
– Пальцы рук, ног, – сказал Стюарт. – Я очень хочу, чтобы у Аны оказалась эта картина.
– И я тоже, – подхватила Пейшенс. Особенно если при этом она будет видеть улыбку Стюарта. Да она сделает все, лишь бы видеть его улыбку.
* * *
Стюарт не проводил за ланчем по два часа. Ну если только не совмещал ланч с деловой встречей. Но рядом с Пейшенс время пролетело незаметно.
«Приятель, а ты втюрился, не так ли?»
В первый раз он позволил себе услышать свое подсознание. Да, он увяз, но, к его изумлению, эта мысль его не отпугнула. А с чего ему пугаться? Пейшенс не Глория. Пейшенс не претендует на то, чтобы быть кем-то еще или говорить то, что он хотел услышать. Она вполне довольна просто быть с ним, с таким, какой он есть: человеком, который носит массивные очки и рассуждает о долготе дня. Даже когда он был одурманен – кажется, такое старомодное слово употребила тетя – страстью к Глории, душа у него не пела, а вот с Пейшенс поет. Итак, его не огорчает то, что он, вероятно, влюбился. Наоборот, он с удовольствием представляет, как влюбляется все сильнее.
Кто-то кашлянул. Стюарт взглянул на дверь, и внутри все сжалось.
– Привет, Боб. Входите.
Очень высокий и очень энергичный на вид юрист вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Ясно – для конфиденциальности. Стюарт поморщился.
