Теперь-то Пейшенс поняла, почему его подозрительность распространилась на нее. Как и она, Стюарт тоже построил вокруг себя невидимую стену.
Он поделился с ней своей тайной. Подумать только – он раскрыл ей то, что никому не было известно. Слезы набежали ей на глаза – он оказал ей доверие. Та малость, которая осталась от стен, защищавших ее сердце, рассыпалась и превратилась в пыль.
Здравый смысл говорил ей, что такая женщина, как она, и мужчина, такой, как он… В лучшем случае они могут быть вместе временно. Но… забыта необходимость сохранять дистанцию… и она провела пальцами по его скуле.
– Глория была дурой, – прошептала она, надеясь, что он прочтет в ее глазах то, что она не сказала.
– Вы уверены? – прошептал он в ответ. Он спросил не про Глорию, а про нее. Спрашивал, уверена ли она, что захочет перейти линию, к которой оба подошли.
Ответ должен быть «нет», но… их губы слились в поцелуе, и Пейшенс растворилась в его руках.
Вдалеке взрывы фейерверка грохотали над рекой Чарлз.
Первое, что почувствовала Пейшенс утром, как что-то давит ей на грудь. Она открыла глаза – рядом с ней спал Стюарт, прижав ее рукой. Пейшенс улыбнулась. Она ожидала, что утром ей будет неловко, что будет сожалеть, но нет – она счастлива. Так счастлива, что сердце не умещается в груди.
Стюарт придвинулся к ней еще ближе.
– Доброе утро, – пробормотал он сонным голосом. – Я тебя вижу. – И, заморгав, уставился на нее.
– Я тебя тоже вижу.
– Я хочу сказать, что могу тебя видеть. Я заснул, опять не вынув линзы.
– И это часто случается?
– Часто. – Он перекатился на бок. – Но на этот раз виновата ты.
– Я? – Пейшенс тоже повернулась на бок, чтобы видеть его лицо.
– Угу. Ты меня отвлекла.
– О! Я не услышала никаких жалоб ночью.
– И утром тоже не услышишь.
Они лежали, прижавшись друг к другу, рука Стюарта – вокруг ее талии.
– Слушать шутки о моих очках я не желаю.
– Мне нравятся твои очки. В них ты похож на хипстера и такой сексуальный.
Стюарт засмеялся. Какой у него заразительный смех! Она готова слушать это каждое утро.
– На самом деле? – спросил он.
– Мне все равно, носишь ты очки или нет. Ты можешь даже надеть себе мешок на голову. Нет, не надо мешок. Мне нравится твое лицо.
– А мне – твое, – сказал он.
Ее лицо, не ее тело. Пейшенс радовалась тому, как он смотрит на нее: не как на объект для сладострастия, не как на бывшую стриптизершу. Для Стюарта она – личность, человек, который достоин уважения.
Заслуживает ли она этого? Ведь оставался еще один секрет, который она держала при себе. Но Стюарт доверился ей, рассказал свою историю. Может, и она должна довериться ему и рассказать про себя все остальное?
