Захид затаил дыхание, неохотно признавая ее правоту.
– Я не хочу, чтобы мое прошлое толкало тебя на какой-нибудь широкий жест любви. Я никогда не буду стоять с натянутой улыбкой, просто принимая, что ты всегда прав и знаешь все лучше. – Она широко улыбнулась. – Мы не подходим друг другу, и это взаимно, Захид. Мне не по душе твое видение брака. Я хочу любви, которая сжигает и иногда ранит, но заставляет меня двигаться вперед. Не хочу, чтобы отец моих детей держал все эмоции в себе, даже если так нужно. – Тринити вспомнила о задержке и невольно задумалась о будущем. Но нарисованная им картина ей явно не понравилась. – Моя семья не должна быть заперта во втором дворце, ожидая редких визитов отца, и ждать того момента, когда им разрешат перейти в главный дворец.
– Ты не понимаешь… – с досадой бросил Захид.
– Да, я этого не понимаю! – Тринити натянуто улыбнулась, чем привела Захида в ярость. – Но я и не должна это принимать. Мне такая жизнь не нужна. Я лишь соглашаюсь с твоим миром.
– Я всегда буду рядом с семьей, но во дворце есть свои правила, которые важны для моего народа.
– Согласна, Захид.
– И я никогда не буду изменять.
– Да, Захид.
– Прекрати соглашаться со всем!
– Прости, но я думала – ты ждешь именно этого. – Она улыбнулась, и его лицо покраснело от осознания ее правоты. – Почему у нас такие натянутые отношения?
– Ты знаешь причину.
– Боишься не удержаться, даже когда твоя жена будет рядом?
– Нет!
– Значит, боишься лишь своих пошлых мыслей. – Тринити подмигнула и пошла в сторону дворца. – Тогда все в порядке.
Никогда еще никто так не дразнил его, никогда еще никто так прямо не высказывал ему правду в лицо. Никогда еще так сильно он не хотел никого остановить, поймать в объятия и прижать к инкрустированным стенам дворца, заставляя забрать свои слова обратно.
И Захид сделал это. Как только они поравнялись, он схватил ее и прижал к стене, как делают все влюбленные. И попросил забрать свои слова обратно.
– Отказаться от каких слов? – уточнила Тринити. «От правды», – подумал он. Тринити смотрела прямо ему в глаза и телом ощущала его эрекцию. Она лишь стояла и смотрела на него, провоцируя на поцелуй, на нарушение всех правил этой прекрасной страны. А потом она сделала непростительное. Тринити улыбнулась фальшивой улыбкой своей матери.
Захид отпрянул, глядя на соблазнительные очертания ее губ. Он отбросил все мысли и уже хотел ее поцеловать, но Тринити отвернулась.
– Я пошла спать, Захид. Одна.
