Постояв перед лифтом, Шелли решила, что не поедет. Слишком ненадежно. Вдруг она застрянет. Надо идти по лестнице.
Она осторожно двинулась вверх по мраморной лестнице с ажурными перилами мимо закрытых дверей первого этажа, за которыми, как она подозревала, скрывались спальни и ванные комнаты. Печальные комнаты, где никто не жил.
Остановившись на лестничной площадке, Шелли посмотрела сквозь витражное окно на сад. Все его устройство идеально совпадало с планом. Классический дизайн Энид Вильсон. Как она могла сомневаться? Однако открытие не станет достоянием гласности. Она должна уважать желание Деклана, как бы ни хотелось добиться признания. Заслуженного признания.
На верхнем этаже Шелли увидела еще один небольшой лестничный марш, по-видимому ведущий в башню. Здесь, должно быть, обитала прислуга в те дни, когда большой дом жил полной жизнью.
Теперь перегородки демонтировали, превратив помещение в одну изысканную комнату, обставленную кожаной мебелью в серо-черных тонах. Владение Деклана. Помимо нее Шелли заметила дверь, похоже ведущую в его кабинет, и две двери поменьше, которые вели в маленькую кухню и в ванную. На стенах висели черно-белые фотографии в рамках: привлекательная молодая женщина с шапкой темных волос, узким лицом с резкими чертами и очень широкой улыбкой. Лиза.
Толкая дверь в кабинет, Шелли заметила, что у нее дрожат руки. Он так разозлился, стал таким мрачным, что напоминал черные тучи над Сиднеем перед сильной летней грозой.
Да, она немного боялась. Боялась человека, которого уже почти любила? Мужчину, с которым этим вечером намеревалась лечь в постель? Нет. Не боялась. Деклан ни за что не обидел бы ее. Шелли нервничала, не зная, какой будет его реакция, когда он увидит, что она нарушила обещание не вторгаться в его святая святых.
На стук никто не ответил. Но Шелли точно знала, что он там, уже успела заглянуть в тренажерный зал и удостоверилась, что тот пуст.
Повернув ручку, она открыла дверь.
Деклан сидел перед огромным монитором, большие черные наушники закрывали уши. На нем были очки в черной оправе, которые очень шли ему, но делали каким-то другим, незнакомым.
Похоже, это совсем плохая идея.
Шелли уже повернулась, чтобы как можно быстрее вернуться к себе, но Деклан, видимо, уловил движение. Обернулся. Они долго смотрели друг другу в глаза: его темные и непроницаемые, ее наверняка вытаращенные от ужаса.
– Шелли, какого черта?
Он снял очки и наушники. Но даже после этого не перестал казаться мрачным и зловещим.
