У старой техники имелись свои ограничения. Как здорово было бы воспользоваться для анимации фантастического персонажа программами, использующими метод захвата движения. Но для этого пришлось бы просить ее позировать ему. Одеть в черный обтягивающий комбинезон из спандекса, который подчеркнул бы каждый изгиб фигуры. Прикрепить к конечностям лазерные датчики и заставить делать необходимые для игры движения. Возможно, где-нибудь в большой профессиональной студии да. Но здесь, в приватной атмосфере его кабинета, нет. Ни за что. Слишком опасно.
Чуть дальше от окна, но по-прежнему в хорошо освещенном месте стоял мольберт с холстом, на котором Деклан делал предварительный эскиз персонажа акриловыми красками.
Рисование стало для него настоящей отдушиной. Он не рисовал многие годы, точнее, ни разу, с тех пор как женился. Сейчас в порыве вновь вспыхнувшего вдохновения он получал огромное удовольствие, придавая образу безымянной принцессы тончайшие оттенки цвета и текстуры.
Первый толчок воображению дала сила, сочетавшаяся в Шелли с теплой, светлой красотой. Создавая новый персонаж, Деклан черпал вдохновение в ее связи с природой. Он вдруг обнаружил, что перебирает в уме божественные воплощения духа природы и плодородия в греческой, римской и кельтской мифологии. Гея, Антея, Флора, Мать Природа.
Свою героиню он изобразил в обтягивающем полупрозрачном комбинезоне, увитом вьюнками и усеянном листьями. Перчатки, закрывавшие руки до локтя и даже чуть выше, казалось, сделаны из тончайшей светло-зеленой кожи. На ногах красовались замшевые ботфорты до середины бедра цвета влажного мха. Для контраста по всей длине вьюнков Деклан разбросал оранжевые бутоны и полураспустившиеся цветы. Было совсем несложно представить Шелли в таком наряде. Подумав об этом, он невольно втянул губами воздух.
Нельзя заходить так далеко.
Лучше, думая о фигуре Шелли, держать воображение в узде.
Деклан намеренно использовал в качестве шаблона для безымянной принцессы тело принцессы Аланы. Да, сильные красивые руки принадлежали Шелли, но пристально присматриваться к груди, бедрам и ногам, чтобы рисовать, Деклан не хотел. Это могло быть неверно истолковано.
Шелли его муза, и все.
Великолепную копну волос принцессы-воина он изобразил несколькими легкими мазками. Если бы только Шелли позволила распустить ей волосы.
Лицо нового творения Деклан скопировал с живого, энергичного лица Шелли с ее чудесным чувственным ртом, волею художника слегка увеличив его. Глазам придал такой же цвет мускатного ореха, как у Шелли, добавив золотистые искорки и опушив длиннющими ресницами, которые имели отношение больше к миру фантазий, чем к природе.
