— Заходи, заходи, совсем пропащий. Забыл старика. Нина говорит, строителем стал. Что так резко профессию поменял? У тебя же и так были перспективы.
— Здорово, батя! Не возражаешь, если посидим по-пацански.
— Это что у тебя? Никак «Белая лошадь»? Откуда прискакала? Да ты вроде не пьешь.
— Надо, батя, надо!
— Только с закусью негусто.
— Не боись, я все ж бугор таперича.
— Чудной ты стал.
— Дальше еще чудесатее будет.
Встали. Молча выпили первую. Мама Виктора умерла год назад.
— Да, не «андроповка». А ведь обычный самогон. Рассказывай, вижу – неможется.
— Давай накатим еще. Разговор будет долгим. Короче, в конце октября снесло мою ученую крышу и ролики зашли за шарики. Иными словами, утратив почти всю прежнюю память, теперь я знаю, что произойдет на десять лет вперед и заметь, в деталях.
— Ты это серьезно? Хотя на тебя это не похоже – ахинею нести, всегда был педантом. Заинтересовал. Чую, грядут не лучшие времена, тянет каким-то дерьмом.
— Ждет нас, батя, полная жопа. Союз развалится так, что даже татары независимость объявят. Экономика до конца 91-го еще подергается по инерции и понеслась.
— А КПСС? Так и отдаст власть?
— Тихо скончается. Все сгнило.
— Тебе, Витя, к врачу надо.
— Был даже у психиатра. Здоров, как бык, только прежняя память исчезла, как ежик в тумане. Чур, мне пока не наливать, организм еще не сенсибилизировался.
— Я уже хотел сказать, что царь-то у нас ненастоящий. Хотя далеко не всю ты мне правду выкладываешь – от Виктора в тебе немного осталось, только внешность.
— Расскажу всю – еще больше не поверишь. Припрет – спрашивай.
— Что-то от меня тебе надо. Раньше тебя допуски и посадки больше интересовали.
— Очень надо. Ты нужен. Поговаривают тут отдельные родственники, что служил ты до ревизорства в хитрых войсках. Колись. Спросить ни у кого нельзя. Дядюшка-мент наш, больно уж хитрожопое впечатление производит, хотя в деле и он пригодится – скоро ему вилла понадобится, без нее всем буграм будет впадлу.
— Ну, партбилет он уже бросил, процесс пошел. Теперь ратует за демократию. Извини, но общаюсь с ним редко.
— Что ж, я не ошибся, подозревая, что Иван Михайлович – то еще дерьмо. Созрел для вопросов?
— Вопрос первый. Сегодня – 18 марта, что случится в самом ближайшем будущем, только без тумана в виде – "вероятно", "возможно", "не исключается".
— Да ради бога. Через два дня умрет Лев Яшин, через неделю – наши танки войдут в Вильнюс, через месяц – умрет Сергей Филиппов. На память никогда не жаловался.
