– В путь, сынок, в путь, – распорядилась Каталина. – Познакомимся, наконец, с твоим Кампо Реаль.
Широкая и удобная, хорошо подготовленная для пассажиров закрытая карета приняла путешественниц Каталину и Монику. Айме задержалась у дверей старинного дома, словно на нее подул с моря ветер, насыщенный селитрой и йодом, и это невыносимо взволновало ее. Виднелся широкий голубой океан, блиставший, как сапфир. Она вздрогнула, почти ощущая человеческое присутствие Хуана-пирата. Так она называла его в своем воображении с того момента, как увидела его уходящим, обещавшим ей богатство.
– Ты не поднимешься? – торопил Ренато.
– О, да! Конечно. Я смотрела на море. Сегодня оно очень беспокойное.
– И когда это оно спокойное на нашем берегу?
– Никогда, конечно. Из Кампо Реаль не видно моря, не так ли?
– Нет. Из дома не видно, потому что его скрывают горы. Но оно довольно близко. Надо спуститься по ущелью, где заканчивается наша долина, потому что центральная часть имения, то, что первоначально было Кампо Реаль, это всего лишь долина между высокими горами, что-то вроде мира, отгороженного от всех. Поэтому его и называют раем. Он защищен от ураганов и сильных ветров, его пересекают более сотни ручьев, спускающихся с гор. Поэтому нет земли более плодородной. Сколько цветов, какие восхитительные фрукты! Короче, больше я не буду говорить о Кампо Реаль, поскольку вы увидите его сами.
– Но оттуда не видно моря, – жалобно вздохнула Айме.
– Видно тростник, который как зеленое море, сладкий, а не горький, и без какой-либо опасности. Не думаешь, что это предпочтительней?
– Я скажу тебе, иногда море прекрасно своей дьявольской силой, жестокостью, и своей солью. Ты никогда не пресыщался медом, Ренато?
– Признаюсь, нет. Я неисправимый сладкоежка. Пожалуй, пойдем, потому что Каталина уже теряет терпение, Моника заставила ее долго ждать.
– Моника, Моника – это тихий ужас, когда она без облачений. Точно знаю, что ты находишь ее прекрасной, а мне она кажется смешной. Не пойму, зачем она покинула монастырь.
– Твоя мама объяснила, что с ее здоровьем не все ладно, но в Кампо Реаль она поправится. Я уверен.
– Айме! – позвал из кареты голос Каталины.
– Пойдем, мы слишком злоупотребляем терпением и добротой твоей мамы, – сказал Ренато. Затем, повысив голос, приказал слуге:
– Бернардо, мою лошадь.
Он отошел на несколько шагов, оставив Айме, которая продолжала смотреть неспокойный взглядом на море, при этом ее маска притворства исчезла. Она ничего не надеялась там увидеть, хорошо зная, что белый парус корабля, о котором она мечтает, находится далеко. Комок печали поднялся у нее в горле, но Ренато Д`Отремон вновь предстал перед ней, печаль сменилась улыбкой, и она согласилась:
