– Вы хотите, чтобы я вам показал деревню, хозяйка?
– Нет, я немного устала. Почему бы нам не пойти прямо в то место, куда нам указал Хуан? В таверну. Это далеко?
– Это внизу. И это не совсем таверна. Это наподобие маленькой гостиницы, она очень красивая и чистая. Вон там, где заканчиваются деревья.
– Пойдем искать Хуана.
– Хочешь, я понесу тебя на руках? Пройдемся немного, как все добираются до пляжа. Вспомни, это было там, где мы оставили нашу лодку.
– Нет… Нет… Мне хорошо. Не нужно.
- Ну тогда в путь.
Медленно, опираясь о руку Хуана, позволяя вести себя по дороге вниз, по узкой каменной тропинке, спускалась Моника с вершины Саба, пока наступал вечер. Она выпила бокал благородного вина и новый жар бежал по ее крови, новый луч показался в ее ясных глазах. Это было странное и глубокое чувство, которое почти казалось радостью, которое она не ощущала уже долгие годы, а возможно никогда. Да, теплое вино, пахнущее корицей и гвоздикой, имело магический секрет. Она уже не чувствовала стыда от обнаженных рук, разноцветной юбки, светлых волос за спиной. Она словно плыла, и поверхность, по которой она ступала, имела особую мягкость.
– Какой же это красивый остров! Все, кто здесь живет, кажутся счастливыми. Кажется, нет ненависти и амбиций.
– Конечно же есть. Где есть человек, у которого нет недостатков?
– Вы думаете, что люди плохие?
– Да. И женщины тоже не исключение. Люди плохие, потому что страдают, потому что несчастны. Другие, потому что эгоисты, и не хотят страдать ни за кого и ни за что. Другие, потому что им нравится плохое, потому что наслаждаются вредом и распространяют горе там, где проходят.
– Но вы не из таких, Хуан, – живо отвергла Моника. – Вы не из таких, правда?
– Я, кто знает!
Они остановились на полпути. Совсем рядом был пустынный пляж, куда они причалили. Мягко Моника отдалилась на несколько шагов от него, повернула голову, чтобы взглянуть на последний луч уходящего солнца, и не могла сдержаться, чтобы не спросить:
– Вы страдали много, когда были ребенком, Хуан?
– Лучше не говорить об этом.
– Почему? Оно еще причиняет вам вред? Оно было таким беспощадным, правда? Вы не хотите вспоминать?
– Я помню достаточно. Я вспоминаю о нем каждый день, за исключением этого дня. Не знаю почему, но так даже лучше.
– Это лучше, да, уже вижу. Я всегда думала, что ваше сочувствие и жалость к Колибри исходят из этого. Грустная история, которая казалась своей. До этого вы странно намекнули. Вы сказали, что… не знаю, но должна спросить, хотя вы и сказали ясно. Достаточно ясно, но я не осмеливаюсь предположить, что сказанное вами… Я поняла, что вы и Ренато… Но если вы сын…
