– Не из-за него, а из-за ее греха, стыда. Я хочу ей помочь, чтобы тот оставил ее. Я пообещала купить его отъезд и молчание. Может быть, немного денег будет достаточно.
– Ты полагаешь, достаточно немного денег? – взорвался Ренато в буйном гневе. – Думаешь, Хуан настолько низкий и подлый, настолько продажный мужчина?
– Да, Ренато, да. Это правда, из-за него Моника помешалась. Она знает, что мама умерла бы, если бы случился скандал. Я обещала поговорить с этим зверем, сдержать, упросить его. – Вскоре она прервалась, увидев, как уходит Ренато, и испуганно спросила: – Куда ты?
– Я пойду туда, а ты пойдешь со мной!
Он потащил Айме за собой. Напрасно та боролась, сопротивлялась. Он шел, словно безумный, ослепший, ничего не различая в хаосе чувств, его разум и жизнь вертелись в сумасшедшем вихре. Напрягшись изо всех сил, Айме взмолилась:
– Нет, Ренато, нет! Пожалуйста, подожди, послушай!
– Перед Богом ты скажешь то, что должна сказать!
– Нет, нет! Ты сошел с ума! Не надо так со мной! – И отчаянно закричала: – Пожалуйста!
– Ренато, Айме, дочка, дочка! – напрасно взывал голос перепуганной Каталины, поскольку Ренато, как смерч несся через залы и сад, волоча Айме, а голос Каталины де Мольнар неустанно кричал: – Ренато, Айме!
Старая женщина предчувствовала и предвидела трагедию. Она побежала, но ей не хватило воздуха, в глазах помутилось, она упала на колени. Она увидела маленькую темную тень. Это был Колибри, но тот не остановился на ее отчаянный и рыдающий голос:
– Мальчик, мальчик! Быстро, на помощь!
– Что происходит? Кто зовет? – приближался старый нотариус, обеспокоенный криками о помощи, и изумленно воскликнул: – Донья Каталина!
– О, Ноэль, друг мой! Быстро! Нужно помешать этому! Позовите донью Софию! Нужно это предотвратить!
– Помешать чему?
– Он убьет мою дочь! Ай!
Она упала без чувств. Дрожащий Ноэль посмотрел по сторонам. Мрак и тишина стояли в ближайших окрестностях и в садах. Недалеко грянул гром, встряхивая пространство, и шквал ветра просвистел меж листьев в густой чаще. Он тоже предчувствовал, дрожа от подступавшего ужаса, но тщетно вознес глаза к небу, когда уже приблизился шторм. Как было бесполезно сдерживать бурю, как невозможно было схватить молнию, так невозможно было предотвратить все это. И от беспомощности он воскликнул, будто молясь:
– Боже мой! Боже мой!
4.
– Вы лжете! Вы пришли помешать мне, потому что выяснили и проследили, что мы сбежим.
