Ева стала дышать как можно размеренней, прислушиваясь, как аппарат отзывается на её действия. Звук его постепенно замедлялся.
Она лежала неподвижно очень долго, потеряв счёт времени. Она слышала голоса переговаривающихся между собой мужчин, но смысл сказанного не могла уловить. Все темы были ей не знакомы, а люди, о которых шёл разговор, не известны. Никаких упоминаний о её судьбе или о судьбе Макса.
Через несколько часов к ней опять кто-то подошёл, поправил датчики на виске, а потом Ева почувствовала, что в вену на сгибе локтя ей поставили капельницу. В том, что это была капельница, она не сомневалась, потому что игла оставалась в руке, даже когда человек отошёл от неё. Головная боль не проходила, а слабость в теле заставляла Еву часто засыпать, неглубоко и тревожно. Мужчины находились в одном помещении с ней, но судя по голосам, на достаточном расстоянии, чтобы не увидеть, как она вздрагивала каждый раз, когда сон её резко обрывался.
Ева не спала, она в очередной раз лежала и напряжённо пыталась уловить обрывки фраз, долетающих до нёе, когда вдруг послышался скрип двери, а вслед за ним тяжёлые шаги. Говорящие мужчины разом притихли.
— Студент, ты брал её кровь для исследования? – хриплый голос был совсем рядом с ней.
Этот голос Ева не смогла бы забыть никогда. Только Хасан мог говорить таким голосом – жестоким и леденящим. Она перестала дышать.
— Да, я брал… Всё так, как и должно быть – эритроциты распадаются очень быстро, следов препарата в крови нет…
Ева не могла не заметить тон отвечающего, он был напуган и подавлен.
— Сколько она ещё протянет? – снова спросил Хасан.
— Дня три, не больше…
Собеседник Хасана ответил совсем тихо, будто не хотел, чтобы она расслышала его слова, и в этом почти шёпоте Ева узнала голос человека, который говорил с ней и не стал делать укол. На лбу у неё выступила испарина от услышанных слов.
— У нас меняются планы. Там Макс мне решил забастовку устроить, - Хасан усмехнулся, - не встает третий день. Девчонку спустим раньше, а то он умрёт и пропустит самое интересное. Подготовь её.
Ева потеряла сознание.
*** Макс
Десять дней… Я потерял надежду. Мной завладело полное безразличие ко всему. Я уже не чувствовал голода, только жажду, но пить не вставал. Мне казалось, что за два последних дня я даже не сменил позу, в которой лежал. Какая-то невидимая сила вдавила меня в матрас. Иногда я погружался в темноту, и мне нравилось это состояние беспамятства, когда пропадали все мысли, окружающее не тревожило. Просто пустота.
