С тяжёлым сердцем я опустился на лежак, ругая себя за то, что вообще подумал об этом.
На душе было погано и тоскливо. Больше часа я пролежал без сна, тихо ворочался, стараясь её не потревожить, когда вдруг почувствовал, что Ева за моей спиной развернулась в мою сторону. Её лицо прислонилось к моей спине где-то между лопаток. Сердце моё бешено заколотилось. Я чувствовал, как взмахивали вверх-вниз её ресницы, мягко задевая мою кожу и вызывая мышечные спазмы у меня в животе. Губы её почти касались моей спины, обдавая меня жаром. Я перестал дышать.
Пальцы Евы, чуть прикасаясь ко мне, медленно стали двигаться к моей груди.
— Ева…- я перехватил её руку, - ты чего задумала?
Её рука в моей задрожала.
— Макс, послушай меня. Я не верю в то, что мы выберемся. Я очень хочу в это верить, но никак не получается…
Я попытался возразить ей, но она меня прервала.
- Пожалуйста, не перебивай меня, мне и так очень тяжело. Я не знаю, сколько мы ещё здесь останемся в живых. А я просто… - она вздохнула, собираясь с мыслями, её тяжелое дыхание обжигало кожу, - У меня никогда не было близких отношений с мужчиной. Не хотелось бы умирать, не испытав этого. Я хочу, чтобы ты стал… первым.
Последние её слова я слышал, словно в тумане. Мне казалось, что моя грудь сейчас взорвётся от того, с какой силой колотится сердце. Я повернулся к ней и взял в ладони её лицо. Ева не смотрела на меня, её веки были плотно сжаты, но слёзы всё равно прорывались сквозь них.
— Ева, я всё понимаю… Ты сейчас в отчаянии, тебе тяжело, но не надо совершать глупостей. Потому что потом ты будешь жалеть об этом.
Ева повернула голову, уткнувшись мне лицом в ладонь.
— Я просто не нравлюсь тебе… В этом дело?
Я прижал её к себе.
— Как ты вообще могла об этом подумать? Ты даже представить не можешь, насколько сильно я хочу того, о чём ты меня просишь, - я взял в руку её ладонь и положил себе на грудь, моё сердце билось со всей силы, на которую только было способно, даже в ушах отдавались его звуки. - Ты это слышишь? Даже если ты считаешь, что я с тобой нечестен, то послушай его. Оно не может врать!
— Тогда почему ты мне отказываешь? – в глазах Евы было столько тоски и обречённости.
Я тяжело вздохнул. В моей голове крутилось столько мыслей, было столько разных чувств и сомнения, но выразить всё в единую мысль никак не получалось. Мне столько всего хотелось рассказать ей. Сказать, как сильно я хочу быть рядом, что я чувствую к ней, как сильно она изменила мой мир. Но я боялся. Боялся многого: что мои чувства, открытые Еве, станут орудием манипулирования со стороны Хасана, что это может навредить ей, но больше всего я боялся, что не оправдаю её надежд. Что, ели бы мы не оказались в таких условиях, чувствовала бы она то, что чувствует сейчас? Может её привязанность ко мне вызвана лишь вынужденностью нашего близкого сосуществования?
