— Ты принимаешь зелье, чтобы забыть о своих чувствах к Генри, не так ли?
— Да, — призналась Реджина, — Я не чудовище. Конечно, я люблю его, он… — она грустно улыбнулась, — был моим сыном в течение десяти лет. Но, как я сказала вашему слабоумному отцу, я отпустила Генри, чтобы дать ему лучший шанс. Он не любит меня и никогда не увидит, как я ради него старалась. А сделала я то же самое, что и твои дорогие родители сделали для тебя, за исключением того, что я никуда не отправляла ребенка в стволе дерева. Генри сам сделал свой выбор.
— Ему одиннадцать… Всего лишь одиннадцать. Это слишком сложно и тяжело для него. Он ребенок, он может действовать, как и все зрелые, но под этим всем все-таки скрывается ребенок. Ты не можешь ожидать от него понимания всех эмоций, которые он испытывает.
— До тех пор, пока у него есть Вы и ваши родители-идиоты, он не захочет иметь со мной ничего общего, — пришла к выводу Реджина.
— Он скучает по тебе, — призналась Эмма.
— Это к лучшему… — тихо сказала Реджина, смотря на спящего ребенка на руках.
— К лучшему?! — прервала ее Эмма, — отказ от Генри — это к лучшему?
— Я думаю, что тут преобладают Ваши собственные чувства, нежели страх за Генри, — прошептала Реджина, продолжая держать свою дочь на руках.
— Ну держись! — Эмма сделала несколько шагов в сторону Реджины, но вдруг мягкий ковер недавно построенной детской превратился в тротуар возле дома Реджины.
Эмма быстро обернулась и, посмотрев в окно, увидела, что Реджина наблюдает за ней…
Они несколько секунд пристально смотрели друг на друга, прежде чем блондинка отвернулась и пошла в сторону своего автомобиля.
Эмма сидела на верхней ступеньке лестничной площадки дома, в котором она жила с родителями. Девушка услышала звук открывающейся двери, но даже не обернулась. За спиной кто-то вздохнул и, почти бесшумно подойдя, присел рядом. Это была Мэри Маргарет, замотавшаяся в одеяло.
— Три часа ночи, а ты все здесь. Хочешь поговорить?
Когда Эмма вернулась на вечеринку, она казалась на грани слез. Блондинка сделала все возможное, чтобы оставаться в хорошем настроении ради Генри, но было ясно, что с ней что-то произошло за те полчаса, которые она отсутствовала.
— Реджина, все дело в ней… — прошептала Эмма.
— Все из-за того, что она не пришла на день рождения Генри?
— Нет, нет, это ни при чем. Она удочерила ребенка.
— Ребенка? — Мэри Маргарет выглядела очень удивленной.
— Малышку зовут Грейс.
Брюнетка посмотрела на дочь, пустой взгляд которой был направлен вдаль. Казалось, весь мир рухнул для Эммы.
