Григорий Иванович живо повернулся к Андрею Петровичу, и тот изложил в общих чертах результаты своих теоретических изысканий.
— Интересно, очень интересно! А главное — очень полезно и ко времени! — было видно, что в Григории Ивановиче государственный деятель уступил место ученому. — А у вас, Андрей Петрович, случаем, нет хотя бы черновых записей по этому вопросу? — с надеждой спросил он.
— Почему же, Григорий Иванович, есть, и не только черновые, — и Андрей Петрович, открыв левый верхний ящик письменного стола ключиком с брелком, что, конечно, не ускользнуло от взгляда Фаддея Фаддеевича, улыбнувшегося при этом, протянул ему исписанные листы.
Григорий Иванович быстро пробежал их глазами и заключил:
— За время стоянки в Рио-де-Жанейро постарайтесь их оформить надлежащим образом, а я дипломатической почтой со своим предисловием перешлю их в Петербург для публикации в ближайшем научном издании. Пусть наши иноземные горе-академики знают, что россиян просто так вокруг пальца не обведешь. Сами с усами! А вы, Андрей Петрович, просто молодец! Не нарадуюсь на вас, ей богу!
— Ваша школа, Григорий Иванович…
— Любая школа без головы — ничто, дорогой Андрей Петрович, — и улыбнулся. — Видимо, все-таки в коня корм!
— Может быть, и так, — поскромничал тот, — но среди этих признаков, к сожалению, нет еще одного. Я имею в виду наличие морских животных и птиц в приполярной зоне и их поведение, связанное с присутствием земли, в том числе и значительных размеров. Думал поручить его разработку натуралисту как специалисту в этой области знаний, однако… — и он многозначительно развел руками.
— Да, далеко не простой вопрос, и готового ответа на него нет, — задумчиво ответил Григорий Иванович. А затем встрепенулся: — Давайте сделаем так. Я покопаюсь в своей библиотеке, которая, слава Богу, со мной, подберу, что смогу, нужное для вас и перешлю на «Восток». А вы, уважаемый Андрей Петрович, найдете там, я думаю, все необходимое для обоснования этого третьего признака. Кстати, я отмечу в своем предисловии к вашей статье причину отсутствия этого самого признака и добавлю, что он разрабатывается ученым Шуваловым, находящимся в составе экспедиции, ввиду отсутствия в ней немецкого натуралиста, — потирал от удовольствия руки в связи с пришедшей на ум удачной мыслью Григорий Иванович.
— Как мне благодарить вас, дорогой вы мой учитель?! — чуть ли не со слезами на глазах промолвил Андрей Петрович. — А книги я вам обязательно верну на обратном пути, — озабоченно заверил он и, запнувшись, тихо добавил: — Если только не сгинем где-нибудь в полярных льдах…
