Дороти-Энн с любовью посмотрела на подругу и улыбнулась.
— Да, это так.
— Значит, вы не станете возражать, если она будет присутствовать? Если услышит то, что я собираюсь вам сказать?
Взгляд Дороти-Энн метнулся к нему.
— А что? — неожиданно начиная волноваться, спросила она. — В этом есть необходимость?
— Вовсе нет. Но я понял, что есть ситуации, когда для пациента лучше, чтобы рядом был либо член семьи, либо близкий друг.
Дороти-Энн ощутила, как внутри поднимается неприятное чувство. От насыщенного аромата цветов ее затошнило и в комнате стало невыносимо душно. Сердце забилось быстрее, ударяя частой барабанной дробью.
Она посмотрела на Берта Чолфина.
— В чем дело, доктор? — прошептала женщина. — Что со мной не так?
Врач посмотрел на Венецию.
Венеция взглянула на него.
Потом они оба перевели взгляд на Дороти-Энн.
— Ради всего святого! — выпалила та. — Кто-нибудь скажет мне, что здесь, черт возьми, происходит? Ведь это мое тело!
В субботу после обеда Джимми Вилински позвонил Джоэлу, своему букмекеру, из телефона-автомата на Центральном вокзале и сказал, что хочет поставить пять кусков на «Малыша» Родригеса в сегодняшнем бою в Гардене. «Малыш» являлся аутсайдером, и против него ставили двадцать к одному. Но если он выиграет, Джимми получит целых сто тысяч баксов. Именно так.
На другом конце провода попыхивающий сигарой Джоэл проворчал:
— Джимми, Джимми. Ты бы сделал ставку даже на парочку тараканов, бегущих по кухонному столу, — и замолчал, ожидая, как его собеседник проглотит это.
Тот смолчал и только сопел в трубку.
Джоэл решил поднажать:
— И знаешь что, Джимми? Это по поводу двух тараканов. Ты бы точно выбрал того, кто проиграет!
Джимми вытаращил глаза, отодвинул трубку от уха и сделал неприличный жест рукой. Можно подумать, ему нужно это дерьмо! То, что они с Джоэлом давно знакомы и выросли вместе в Хеллз Китчен, вовсе не значит, что он должен выслушивать его насмешки.
Вилински услышал голос букмекера:
— Почему бы тебе не прислушаться к дружескому совету, а, Джимми? У тебя опять накапливаются долги. Сделай себе одолжение, перестань пока играть.
После того, как стенания смолкли, Джимми сказал:
— Джоэл! Заткни свои советы себе в задницу. Пять кусков на «Малыша».
Высказавшись, он повесил трубку.
Позаботившись об этом, Джимми пошел по залу конечной станции. Он был худым мужиком, возраст приближался к сорока, черные волосы зализаны назад при помощи геля. Внешне Вилински напоминал хорька с глазами цвета черной смородины, зорко смотрящими вокруг, словно две подвижные изюмины. Он предпочитал действовать спокойно.
