— Уинслоу постучал по карточке, — звоните, не раздумывая. Вы же знаете, у меня есть кое-какое влияние.
— Я это запомню, — отозвалась Дороти-Энн.
— Без подвоха, — добавил он.
Дороти-Энн улыбнулась.
— Спасибо за визит, Хант. Цветы прелестные.
— Никаких шариков и мишек. — Уинслоу подмигнул. — Поправляйтесь скорее.
— Постараюсь.
Как только посетитель ушел, улыбка Дороти-Энн увяла. Она откинула голову на подушки и закрыла глаза.
Вот моя карточка… Если вам что-нибудь понадобится… У меня есть кое-какое влияние…
Дороти-Энн тяжело вздохнула. Хант мог оставить карточку у себя. Подвох или нет, но она не собирается нарываться на неприятности, завязывая с ним отношения. Она соблюдет правила приличия и пошлет ему записку с выражением благодарности за цветы и точка. Все прочее может быть неправильно истолковано, и она не хочет давать ему повод.
Я счастлива в браке. У меня трое прекрасных детей. Чего мне еще желать?
Живого и здорового Фредди.
Ведь я не так много и прошу, верно?
Дороти-Энн услышала шаги и негромкий голос Венеции:
— Дорогая, ты не спишь?
Она открыла глаза и кивнула.
— Хорошо. Пришел доктор Чолфин.
Молодая женщина взглянула мимо Венеции. Прямо у двери стоял хирург, его халат был так накрахмален, что стоял бы и сам по себе.
— Добрый день, миссис Кентвелл, — поздоровался он. — Как вы себя чувствуете?
— Все относительно, доктор. Почему бы вам не сказать мне?
Берт Чолфин даже не улыбнулся.
«Веселый человек, — язвительно подумала Дороти-Энн. — Он бы просидел весь фильм с братьями Маркс[9]и ни разу не фыркнул».
Она смотрела, как врач закрывает дверь, делает несколько шагов вперед, берет в руки ее карту, висящую в изножье кровати. Каждое его движение выглядело точным и продуманным заранее. Даже то, как он просматривал ее историю болезни, кивая время от времени головой в такт своим мыслям, как размеренно достал свою золотую шариковую ручку, отвернул колпачок и начал писать, делая четкую запись, как аккуратно повесил карту на место на спинку кровати, удостоверившись, что она висит абсолютно ровно.
— Ну как? Жить буду? — пошутила Дороти-Энн.
— Да, определенно, — совершенно серьезно ответил хирург. — Вы хорошо идете на поправку. Мы вас очень скоро выпишем.
— Это первая хорошая новость за последнее время.
Доктор Чолфин закрыл колпачок ручки и положил ее в нагрудный карман. Потом нахмурился и задумчиво взглянул на пациентку.
— Мисс Флуд говорила мне, что она ваш самый близкий ДРУГ.
Дороти-Энн с любовью посмотрела на подругу и улыбнулась.
