— Отчаянный вы человек, — уважительно произнес Пафнутьев. — С куражом.
— Что вы хотите — предприниматель первого поколения. Мои дети будут осторожнее, мои внуки вообще станут законопослушными и исправными налогоплательщиками.
— Куда вы удирали ночью с чемоданом?
— Спасался, — пожал плечами Вьюев. — В доме труп. С покойником у меня отношения сложные. Можно сказать, больные. На каждом этаже милиция, оперативники, эксперты… Надо бежать.
— Вы не убивали Объячева? — прямо спросил Пафнутьев.
— Нет, — быстро ответил Вьюев. — Не убивал, хотя…
— Слушаю внимательно.
— Хотя сейчас вот, за этим столом, этим утром, разговаривая с вами… Я начинаю об этом сожалеть. Если я этого и не сделал…
— Вы имеете в виду убийство?
— Да, разумеется… Так вот, если я этого и не сделал… то только по одной причине — я все еще надеялся получить с него деньги, все еще думал, что это возможно.
— Много денег? — невинно спросил Худолей.
— Тысяч двести.
— Долларов?
— Конечно. Для него это были не слишком большие деньги, так, средненькие… Как вы думаете, во сколько ему обошелся этот домик?
— Понятия не имею, — чистосердечно признался Пафнутьев.
— Наверняка побольше миллиона.
— Долларов? — охнул, как от удара. Худолей.
— Не тугриков же, — усмехнулся Вьюев.
— И в этот свой приезд вы поняли окончательно и бесповоротно, что денег с Объячева уже не получить? — спросил Пафнутьев, снова выходя на тему убийства.
— Да, понял. Но — я не стал бы его убивать здесь, при таком количестве народа. Не стал бы. Но скрывать не буду — я удовлетворен случившимся, мне ничуть его не жаль, и если я о чем-то действительно сожалею, так это о том, что уже никогда с него своих денег не получу.
Пафнутьев помолчал, склоняя по своей привычке голову то в одну сторону, то в другую, то к одному плечу, то к другому. Это производило такое впечатление, будто он выслушивал доводы то одной стороны, то другой, то сомневался, то отбрасывал свои же сомнения. Он не смотрел ни на Вьюева, ни на Худолея, чтобы они не отвлекали его от мыслей глубоких и проницательных. Пафнутьев водил пальцем по полированной поверхности стола, следуя за причудливыми узорами орехового дерева, и, наконец, поднял голову, встретился взглядом с Вьюевым.
— Что у вас в чемоданчике?
— Документы. — Вьюев нервно передернул плечами.
— Какие?
— Деловые… Разные. Договоры, расписки, обязательства.
— Все документы… ваши личные?
— Не только… Когда все это случилось… Я нахватал у Объячева… Какие подвернулись. Со стола, из сейфа…
