— Меня он на это время отправил к маме. Решил, что мне пора проведать маму. Он очень беспокоился о ней.
— Да-а-а? — удивился Пафнутьев, представив, сколько было сцен, слез и скандалов, когда Объячев отправлял Свету к маме. — Кто же ухаживал за ним? Кто готовил пищу, укладывал в постель? — Последние слова были явно провокационными, и, будь Юшкова постарше, поопытнее или хотя бы менее взволнованна в эти минуты, она разгадала бы ловушку. Но сейчас она просто свалилась в капкан, который подготовил ей Пафнутьев.
— Пока я общалась с мамой, а его жена путешествовала но Нилу, ухаживала за Костей, готовила пищу и укладывала в постель некая гражданка по фамилии Вохмянина. Екатерина Андреевна Вохмянина.
— Это… жена телохранителя?
— Она самая.
— Вохмянина тоже была на вашем последнем ужине?
— Была.
— Скажите, Света… А Екатерина Андреевна не могла это совершить?
— Вы имеете в виду убийство? — Юшкова, кажется, решила преподать Пафнутьеву урок разговора твердого и жесткого. Он только усмехнулся про себя ее самоуверенности.
— Да, я имею в виду убийство. — Пафнутьев подумал, что вначале он недооценил эту красавицу. Без сомнения, она человек сильный и целеустремленный, а эти ее припадания к мужскому плечу… Что ж, далеко не самый плохой прием, свежий, неожиданный, результативный. Пафнутьев мог себе представить, как содрогнулся Объячев, когда Юшкова впервые положила свою головку на его плечо, ища успокоения и защиты. Объячев наверняка оказался не столь сухим и заскорузлым, как он, Павел Николаевич Пафнутьев.
— Чем дольше я разговариваю с вами, тем больше убеждаюсь в том, что каждый из нас мог пойти на это.
— Но для столь крутого решения нужны причины, нужен повод, важный повод.
— А он есть у каждого. — Света повернула голову к окну, и Пафнутьев увидел, что над кромкой леса небо посветлело и приобрело еле заметный розоватый оттенок. — Вот и утро, — сказала она. — А мы все про убийство да про убийство.
— Почему же, мы и про Канары поговорили.
Юшкова легко поднялась с низкого дивана, подошла к Пафнутьеву, положила ему ладони на плечи, твердо посмотрела в глаза и спросила:
— Вы меня подозреваете?
— Конечно, — быстро, легко и бездумно ответил Пафнутьев.
— Правильно делаете, — усмехнулась Юшкова, поняв, что Пафнутьев применил тот же прием, которым совсем недавно воспользовалась в их разговоре она сама. — Мы понимаем друг друга, да?
— Надеюсь.
— Понимаем, — кивнула она. — Не пренебрегайте мелочами, здесь все замешано на мелочах. Глупый совет, да?
