— Хочу.
— Ой, какой вы молодец! Обычно, когда спрашиваешь у мужика, не хочет ли он выпить, столько слышишь глупостей, кошмар какой-то! А тут вдруг простое человеческое слово «Хочу!» — Несмотря на свой рост и вес, Вохмянина поднялась легко, прошла к шкафчику, взяла еще одну пузатенькую рюмку, как заметил Пафнутьев, граммов этак на сто пятьдесят, и тут же налила.
Пафнутьев сделал хороший глоток, в таком обществе невозможно перебирать мокрыми губами и делать вид, что пьешь, при Вохмяниной такие фокусы не пройдут, это он уже знал.
— Хорошо, смягчим вопрос… А кто мог убить?
— Кто угодно. Без исключений. Маргарита могла ошалеть от ревности и потерять самообладание? Могла. Вохмянин мог? Запросто. Света, даже Божья тварь Света, когда обнаружила, что она здесь всего лишь ширма… Маловероятно, но как версия годится, да?
— Вполне.
— А этот наш гость задрипанный… Вьюев! Это же первая любовь Маргариты… Вы об этом знаете?
— Вьюев — первая любовь Маргариты?! — ужаснулся Пафнутьев.
— Да, Объячев в свое время увел ее от него. Он сам мне об этом рассказывал. Бывают среди ночи моменты между мужчиной и женщиной, когда теряют смысл все секреты, тайны. Двадцать лет назад увел у Вьюева Маргариту, а сейчас кинул его тысяч на двести.
— Долларов?
— Конечно, не о рублях же речь. Мог Вьюев озвереть? Я лично сомневаюсь, но как версия годится, да?
— Годится, — согласился Пафнутьев и допил свое виски.
— Добавить? — спросила Вохмянина, потянувшись к бутылке.
— Чуть попозже, — сказал Пафнутьев. — Чуть попозже. А что вы думаете о смерти строителя?
— Ума не приложу, — искренне произнесла Вохмянина. — Это вне моих догадок, сведений… Чушь какая-то.
— Эксперт, Худолей его фамилия, вы его видели… Он утверждает, что будут еще трупы.
— Ему виднее.
— А вы допускаете такую возможность?
— Конечно. Ведь люди смертны.
— И кого бы вы определили в кандидаты?
— Кого? — Вохмянина задумалась, и этой ее задумчивости Пафнутьев удивился больше всего — она всерьез приняла его шутливый вопрос, всерьез задумалась. Она не должна была позволить втянуть себя в эти игры, она умнее, предусмотрительнее, осторожнее в конце концов. — Маргариту, — сказала Вохмянина.
— Почему?
— У меня такое ощущение, что ее мало что держит в этой жизни, она как бы соскальзывает в небытие и не может удержаться. Хотя кое-что у нее есть… Хотите, скажу?
— Сгораю от нетерпения.
— У нее роман с моим мужем. — Вохмянина откинулась в кресле, отбросила полу халата, обнажив потрясающее свое бедро гораздо больше прежнего, и в упор посмотрела на Пафнутьева.
