— Гена, ты останешься здесь. Это свои люди, тебя не обидят. Гена будет у вас пятым.
Фекла Егоровна даже пододвинулась на койке, где она сидела с детьми, — мол, занимай, Гена, свое место с левой стороны!
Только я хотел спросить Шуру, долго ли мне придется здесь ее ждать, как она сама сказала:
— Все узнаю — приду. Опять Олю будем искать. А ты от этих людей — никуда!
Шура хотела распрощаться со всеми; военный же остановил ее:
— Раз уж так, пойдем вместе. Документы при мне, пилотка на голове. Вот и вышел срок моему лечению.
Он быстро собрал кое-какие вещи — бритву, кисточку, даже сунул в вещевой мешок белую баночку с какой-то мазью.
— Дядя Ваня, а ты бей их, как я комаров в лесу, — посоветовал ему Вовка.
Фекла Егоровна все порывалась что-то сказать, но тетя Александра строго на нее посмотрела.
— Всё наспех, всё наспех. Ведь это не чай пить! — пробурчала Фекла Егоровна.
Уж как водится, все мы присели на койки и немного помолчали. А потом поднялись.
Военный поцеловал своих девчонок, Феклу Егоровну, Вовку и его братишку и меня заодно поцеловал прямо в лоб, а потом крепко — Александру Павловну.
Мне тоже было тяжело оттого, что Шура уходит из блиндажа без меня.
Я выглянул из блиндажа им вслед. Уже стемнело, и небо стало багрово-красным. Они шли в сторону заводов, к мясокомбинату (а там и «Красный Октябрь» рядом). Военный слегка прихрамывал, и Шура сдерживала свой шаг.
Только уселся я на койку, как тетя Александра Павловна накинулась на всех:
— Ну, чего приуныли? Марш умываться! — при казала она Вовке.
Я же посмотрел на ходики и вспомнил, что уже давно не заводил свои часы. Но ходики тоже стояли и даже сдвинулись набок. Я все же достал часы из сокровенного карманчика, который пришила как-то Шура с внутренней стороны моей рубашки. Достал и принялся заводить, поглядывая на Вовку.
— Покажи, — попросил он.
По случаю знакомства я дал Вовке подержать часы, а потом завел их и наугад поставил стрелки.
Вовка тоже поправил ходики и потянул гирьку. А потом наклонился ко мне и негромко, чтобы мать не слыхала, спросил:
— А это видел?
В его руке была «штучка», похожая на грушу. Я уже знал, что это не игрушка, а ручная граната.
— Карманная артиллерия! — с важностью произнес Вовка и опустил гранату в карман.
Еще долго рвались снаряды. За толстыми стенами
блиндажа было хорошо слышно, что бой идет где-то совсем близко.
В блиндаж забежали два бойца. Они попросили воды, а когда напились, рассказали, что гитлеровцы заняли вокзал, захватили центр города, вышли на набережную к памятнику Хользунову, и Дар-гора в их руках. А здесь уже — передовая.
