Может, лучше на него? Матери, конечно, жилы потянет, зато сама будет жить легче. Да и не так уж он, наверное, плох. Толковый, сильный инженер. И Елена вон как его любила!
А впрочем, думаю я дальше, у него-то разве легкая жизнь? С таким-то характером… Ладно, уж пусть лучше походит на мать. Тем более девчонка.
— Ну? — говорит Ленка и глядит на меня. — Качество работы обсудим по дороге?
Я удивляюсь:
— Так и пойдем?
— А чего! — отвечает она беззаботно.
Раз она не боится — мне-то что!
Идем по улице, коляску качу я. Прохожие явно принимают за счастливого отца, и это, в общем, приятно. Постарел, наверное, раньше стыдился походить на папашу.
Ленка идет рядом, а Федот бежит повсюду — и спереди, и сзади, и справа, и слева. Хороший пес!
— А его куда же? — спохватываюсь за полквартала до кафе.
— Это мы сейчас, — успокаивает она и достает из коляски большую хозяйственную сумку. — Федька!
К моему недоумению, Федот сразу же прыгает в сумку.
— Он тихий, — объясняет Елена, — скажешь — и лежит, пока не выпущу.
— Так, может, мы его на вешалку сдадим?
— Стоит подумать, — с серьезной гримасой кивает она.
Мы входим в кафе.
— Дай-ка, тут я, — говорит негромко Елена и сама вкатывает коляску.
— А это что? — удивляется гардеробщик.
— Это — девочка, — с дружелюбной улыбкой объясняет Ленка. — Вы не возражаете — она пока здесь постоит?
— A-а… — заикается гардеробщик.
— Ничего, — успокаивает Елена, — мы у самого входа сядем.
И идет вперед, неся сумку с Федотом.
А гардеробщик, поджарый и проворный, как хищная птица, прожженный гардеробщик, считающий людей на гривенники, гардеробщик с лицом угодливым и опасным, этот соловей-разбойник, ждущий своего мига среди вешалок, вдруг теряется, светлеет и кричит вслед:
— Да вы не беспокойтесь — мы уж тут приглядим!
И осторожно, двумя пальцами, берется за гнутую ручку коляски.
Мы садимся у входа, за первый же столик. Сумку Елена кладет на пол, к батарее.
— Пусть погреется…
На чаевые в этом кафе расчет слабый, поэтому официантки расторопны.
— Два шарика черной смородины, — говорит Ленка, — один — крем-брюле…
Она медлит, заглядывая в меню, и официантка подсказывает:
— Значит, ассорти?
Но моя спутница легким ужесточением интонации — не зря в театр готовилась! — ставит ее на место:
— …а также два шарика клубничного.
— Два — черной смородины, один — крем-брюле и два — клубничного, — покорно повторяет официантка.
За что Елена награждает ее любезной улыбкой. Королева, да и только! Ее величество какого-нибудь Таиланда, путешествующая инкогнито…
