В миски плюхнула по половнику варева, выставила на стол. Сосед встал с кровати, взял с миску, понюхал, как собака.
— Баланда лучше, — со знанием дела сравнил он.
— Что дали, то и привезла, — огрызнулась санитарка, про себя посоветовав: «Жри что дают», — и покатила дальше.
— Душегубы! На больных наживаются, — бросил он вслед. Но ложку взял и принялся кушать.
— Чего не ешь? Остынет. Холодное оно вааще не лезет.
— Не хочу, — апатично ответил Плетнев и перевернулся на бок. Лицом к стенке. Он действительно не хотел есть. Он ничего не хотел. Или забыл, как хотеть нужно. Сосед поглотил свою порцию каши. Принялся за плетневскую.
— Нет, у меня тоже провалы бывают, — заметил он, жуя, — помню, иду по улице, а ко мне мужик незнакомый подбегает. Радостный такой. Привет-привет. А я не помню — хоть убей! Неудобно даже. Потом только вспомнил. Я ему денег, оказалось, должен. Так что не волнуйся, тоже вспомнишь. Это лечится. Главное, башка цела.
Плетнев все слышал и понимал. Но не отвечал. Не реагировал.
— Харчи здесь, конечно, не ресторанные, — сосед отставил в сторону вторую пустую тарелку, — но зато не найдет никто. Мне-то полгодика и надо всего.
— А потом?
Сосед давно потерял надежду разговорить попутчика, поэтому от неожиданности икнул.
— А потом амнистию обещают. Если не врут.
— Амнистия — это что?
— Это — надежда. Слушай, брат, ты хоть имя вспомни, а то не по-людски как-то, — с досадой заметил сосед, — я вот — Константин. А ты?
Плетневу нечего было ответить. Он молчал.
— Парень, а ты не в розыске случайно?
Классно ведь косит! Натурально — артист! Поди подберись к такому. Так без особой подготовки не притвориться. Наверно, книжки специальные читал. Медицинские. Константин тоже замылил в библиотеке учебник по психиатрии, пытался изучить. Не смог — больно заумно пишут, с незаконченным средним не понять. Да и с законченным. Такое ощущение, что сами психи и написали.
После завтрака бюджетных больных посетил лечащий врач, барышня с блуждающей улыбкой — то ли угрожающей, то ли наоборот.
— Доброе утро. Как спалось? — поинтересовалась она. Больше у Плетнева.
— Доброе. Нормально.
— Голова не болит?
— Не болит.
— У меня, у меня болит, — попытался обратить на себя внимание Константин, но доктор не отреагировала на жалобы. Ее интересовал только свежий больной.
— А у меня для вас приятная новость, — она улыбнулась во все тридцать два зуба, — ваша жена приехала. Нашла вас по фотографии на нашем сайте.
— Жена? — Плетнев не обрадовался и не огорчился. Даже не удивился. Только равнодушно поинтересовался: — А у меня есть жена?
