Золотов вспомнил, что для Насти он — работник культуры. И здесь вроде бы не просто с девушкой прогуливается, а изучает обстановку. Так сказать, на рабочем месте находится. Он придал лицу деловитое выражение:
— Солидно. В принципе, можно деньги выбить. Дорогу подлатать, музей какой-нибудь открыть, рекламу дать. Народ к могилам и потянется… Ну, в смысле — к курганам.
Между прочим, не сильно соврал насчет кургана. Он прекрасно знал, как под совершенно безумные проекты государственные деньги выбиваются. Скифские курганы — идея масштабная, надо только грамотно преподнести.
— Да. Если успеть, — язвительно ответила Настя и кивнула в сторону.
Золотов проследил взглядом. У подножия кургана, с другой стороны, два мужика шустро кидали лопатами землю в прицеп машины.
— Чернозем воруют, — с отчаянием пояснила она, — он здесь хороший. В огород к себе повезут, будут морковку выращивать. Или на продажу дачникам. А строители песок вывозят. Никого не волнует, что место историческое. Бесплатно же — приезжай и копай. Это доходней, чем история.
— А полиция куда смотрит?
Ах да! Она же рассказывала — полиция у них кроссы бегает и через козла прыгает. Могли бы здесь бегать и прыгать. Воздух свежий и за реликвией бы присмотрели между делом.
— Раньше смотрели, при старом мэре, а теперь никому не нужно. После того как мост обветшал, этот берег — вольница. Полиция сюда не заглядывает. Скоро садоводы все сроют. Кроты. И объяснять бесполезно.
Настя жила в Великозельске всю жизнь, здесь родилась. Уезжала в областной центр учиться, а потом снова вернулась. Город свой она любила так, как любят члена семьи. Больно было смотреть, как старинное русское поселение на глазах приходит в упадок, ветшает, нищает, разворовывается. Она старалась говорить о проблемах равнодушно, с иронией, но Золотов видел, как близко к сердцу принимает она происходящее. Не плачет только потому, что отлично понимает — бесполезно.
— Постой здесь, — попросил он и решительно направился в сторону копателей.
Подошел бесшумно, со спины, словно разведчик к часовым. Постоял в задумчивости, внимательно разглядывая землекопов. Ничего преступного и криминального в их облике не было. Обычные мужички, таскающие для огорода чернозем. Они и думать не думают об истории, они ее после средней школы сразу забыли. И о недрах, что принадлежат только государству российскому.
— День добрый. Что копаем, граждане? — деловито обратился Вячеслав Андреевич к копателям.
