Фрейлейн пробирается через кузов и спускается к немцам с документами.
Это похоже на тайный заговор и напоминает наши игры в войну по вечерам в кустах вдоль канала.
«Слушайте, дети. Все сядьте рядом со своим багажом».
Солдат с винтовкой поднимается в кузов и начинает его осматривать.
Он двигает назад-вперед пару чемоданов и два мальчика вынуждены встать.
Когда они снова садятся, он треплет их по щеке. Все замирают в ожидании неприятностей. Осмотрев кузов, солдат спрыгивает на землю и машет рукой.
«Gute Reise».
«Он пожелал нам счастливого пути, — говорит Фрейлейн, — он помахал нам».
Грета рядом с нами начинает подавленно хихикать.
Солдат, появившийся из темноты, освещает фонарём кузов грузовика. Его луч ощупывает все уголки.
Затем фонарь внезапно тухнет и всё погружается в темноту.
Вдруг все начинают одновременно говорить.
«Почему он это сделал? Что он хотел от вас? Неужели он хотел вас избить?»
Мы все заинтригованы, особенно насчет тех двух парнишек, они наши герои.
«Мы должны сдвинуть багаж для того, чтобы освободить пространство посреди кузова, тогда мы сможем расстелить одеяла и лечь спать», — говорит нам Фрейлейн.
Все укладываются близко друг к дружке, словно спички в коробке.
Мы с Яном лежим лицом к лицу, я ощущаю его дыхание. Всё сразу становится тайным и захватывающим.
Мы смотрим друг на дружку и я чувствую пинок под одеялом. Ян ухмыляется. Он отворачивается. Тишина. Я вижу подошедших к борту автомобиля людей. Они заглядывают внутрь, двигаясь плавно и тихо.
«Кто здесь главный? — шепчет голос. — Мы идём в Амстердам. Одному мальчику стало плохо, он лежит впереди, в траве. Может ли он поехать с вами?»
Все хранят молчание. Фрейлейн тоже спит или только делает вид?
Я стараюсь определить сколько людей подошло и мне не это удаётся. Моя мама, она вполне может быть среди них.
«Пожалуйста, мы очень спешим. Кто это может решить?»
«Мы едем в противоположном направлении. Этот автомобиль везёт детей во Фрисландию».
Голос Фрейлейн звучит приглушённо, будто бы через ткань.
«Уходите, это слишком опасно».
Кто-то начинает тихонечко хныкать. Потом все погружаются в сон.
Я не сплю — моё сердце стучит. Слышатся шаги и немецкая речь.
Незнакомцы уходят в темноту, мне слышно, как поспешно они это делают.
Автомобиль трогается.
«Теперь мы едем к концу дамбы, — прошептала Фрейлейн. — Если бы самолёты нас увидели, то нам бы пришёл конец».
Ян придвигается ко мне ближе, обнимает меня рукой, упирается в мою ногу коленом.
