— Да черт с ним, с этим Федотовым, какое мне теперь до мертвяка дело? Разве это поможет найти Ксению? — разочарованно отозвался Николай.
— Ну, не знаю. Я вам расскажу, а вы сами решайте. Во всяком случае, я собираюсь вызвать на беседу сестру вашей жены — Нинель. Я уже отправил ей повестку, но если вдруг она, прежде чем получит ее, появится у вас, то подскажите ей, что я хочу с ней повидаться и как можно скорее. Может, беседа с ней что-то и прояснит. Конечно, это маловероятно, но все же. Здесь любая зацепка может пригодиться.
— И что же там такого интересного в вашей истории?
— Оказывается Федотов, будучи в плену у немцев, в шталаге-316 сидел в одном бараке вместе с неким Андреем Соловьевым. Вы догадываетесь, кто это?
— Отец Ксении? — заволновался Николай.
— Именно так!
— Да, но Ксения никогда мне не говорила, что ее отец был в плену. Я знаю лишь то, что он был танкистом на фронте.
— Возможно, она сама об этом не знала. Ведь многие родители скрывали от детей такие факты. Считалось, если был в плену, значит, предатель. А кому захочется быть дочерью предателя? К тому же разглашение такого факта сильно влияло на карьеру детей, да с ними даже сверстники дружить не хотели. Впрочем, может Ксения и знала об этом, но скрывала в силу обозначенных мною причин. А если об этом знала Ксения, то могла знать и Нинель.
— Ну, хорошо, положим, Федотов и Андрей Германович сидели в плену вместе. Но это могла быть обыкновенная случайность. Я тоже в школе много с кем сидел вместе, с той же Галиной Бачуриной, хозяйкой комнаты, где нашли мертвого Дагбаева. Вы утром ее опрашивали. Так что из этого следует? После школы я сегодня увидел ее впервые.
— А вы с кем-нибудь из школьных товарищей поддерживаете сейчас отношения?
— Ну, есть такое дело.
— Так вот, почему бы «такое дело», как вы выразились, не продолжалось между Соловьевым и Федотовым и в послевоенное время? Ведь смотрите, что интересно: сам Федотов спокойно прошел фильтрацию в органах НКВД и был выпущен на свободу, а Соловьеву дали десять лет лагерей, но он не просидел там и года — выпустили. При Сталине это было, практически, невозможно. Нужна была чья-то очень волосатая лапа, чтобы такое случилось.
— Уж не Федотов ли был этой самой волосатой лапой? — усмехнулся Николай с некоторым раздражением.
— Не торопите меня, Николай, обо всем по порядку. Смотрим далее. Сам Федотов опять попадает на работу в свой дацан на должность завхоза. Но после войны там обустроили радиостанцию, а, значит, это секретный объект. Туда не то что бывшему пленному, не всякому чекисту доступ откроют. Мало того, ему, непонятным образом, выделяют квартиру в центре Ленинграда, в то время, когда люди по пять человек ютились в одной комнатушке по коммуналкам. Далее в 1946 году выходит на свободу Соловьев, поступает в РАХ. И это тогда, когда бывших пленных в ВУЗы не брали по определению. Далее ему даже дают комнату в общежитии академии. Потом он вскоре женится и тут же получает отдельную двухкомнатную квартиру! Ну не чудеса ли?
