Николай не понимал, как он оказался здесь и что произошло. В памяти был какой-то провал, последнее, что он помнил, так это то, как приехал на такси к Васильеву в Бугры. Шаг за шагом, постепенно его память вернула его к тому моменту, когда он вышел из машины и направился к дому. Единственное, что Николай пока не мог понять, так это то, зачем он сюда приехал.
«Может, я здесь застал грабителей, и это они со мной так? — подумал Николай. — Тогда где эти юрики? Скрылись, а меня связали, чтобы не дергался? Значит, надо ждать, когда приедет сюда Володя или появятся строители, которые где-то тут должны вести ремонт. Но сколько же так томиться? Сейчас вечер, сегодня уже вряд ли кто появится. Значит, до завтра…».
С этим невеселыми мыслями, Николай стал осматриваться, насколько это было в его положении возможно. Он оглядел кухню, часть коридора и смежной комнаты, видимые с его места. В какой-то момент времени он подумал, что следов какого-либо ремонта в доме не видно, не было и сопутствующих ему атрибутов — краски, известки, штукатурки. И это показалось ему странным. Страшно хотелось закурить — так всегда было, когда он попадал в какой-либо переплет или сталкивался с серьезными затруднениями, но и этого он не мог сделать.
Вдруг его взгляд упал на вешалку в коридоре, на приступке которой стоял какой-то, коричневой кожи, саквояж, но главное, что он бросилось ему в глаза — это висевший белый медицинский халат, а также медицинская шапочка и рыжий парик, лежащие под ним на приступке. И Николай все окончательно вспомнил. Вспомнил и услышанный им стон Ксении и то, зачем он сюда приехал вообще.
Николай утробно зарычал и попытался еще раз вырваться из своих пут. Кровь от напряжения застучала в его висках, он весь побагровел, даже из носа закапала кровь, но опять ничего не получилось. Николай завыл от безысходности и откинулся в изнеможении на спинку стула. Мысли бешено бились в его голове, словно стайка вспугнутых птиц, внезапно накрытых черным покрывалом. Теперь он окончательно утвердился во мнении, что его подозрения оказались верными.
В этот момент послышались тихие шаги. На кухне появился Васильев. Судя по походке, он был слегка пьян, на Николая взглянул мельком только раз и отвел глаза в сторону.
— Не надо было тебе приезжать сюда, Коля, ох как не надо, — глядя в пол, сказал он. — Я не хотел вот так вот. Видишь теперь, что из этого получилось?
Николай, вперившись взглядом в друга по волчьи, исподлобья, покрыл его отборным матом, но из-под заклеенного скотчем рта слышались лишь нечленораздельные звуки. Его душевное состояние было удручающим, именно сейчас он понял: нет ничего болезненней для мужского сердца, чем предательство друга.
