Сирано де Бержерак | страница 60



Но где ты взял?

Второй гвардеец

Достал немного пакли
Из пушек я и в шишаке сварил,
Приправивши колесной мазью.
Да, привыкаешь здесь к разнообразью!

Шестой гвардеец(входя)

Я только что удить ходил.

Седьмой гвардеец(входя)

А я сейчас пришел с охоты.

Все(вскакивают и набрасываются на них)

Удить! – С охоты? – Что ты? – Что ты?..
Ну, покажите же, друзья,
Что принесли вы?.. Может быть, налима? —
Фазана, может быть?

Шестой гвардеец

Судьба неумолима, —
Я пескаря поймал.

Седьмой гвардеец

Убил я воробья.

Все(в отчаянии)

Довольно! – Сил уж нет переносить страданье!
Довольно! – Бунт! – Бунт! – Бунт! – Открытое восстанье!..

Явление третье

Те же и Сирано.

Сирано(выходя из палатки, спокойный, с пером за ухом и с книгой в руках)

Что с вами, господа?

Гвардейцы

Мы голодны, вот что!

Сирано

Подумаешь, беда!
Я тоже голоден.

Гвардейцы

А нам-то что за дело?
Ты не страдаешь!

Сирано

Не страдает тело
Лишь потому, что пищу я найду
Всегда в душе своей!..

Гвардеец

Что ж для тебя еду
Могло бы заменить?

Сирано(бросая ему книгу)

Вот видишь – «Илиада»!

Первый гвардеец

Да, нечего сказать, отличная услада.

Второй гвардеец

Однако ведь теперь в Париже кардинал
Обедает и пьет по-прежнему исправно.

Сирано

А ты бы не хотел, чтоб он тебе прислал
Сюда бургундского? Вот это было б славно!

Первый гвардеец

А почему же нет? Он пьет вино, злодей!

Сирано

Но кардинал есть власть, а ты слыхал, наверно,
Что это очень скверно,
Коль опьяняет власть людей.

Первый гвардеец(пожимая плечами)

Всегда остроты!

Сирано

Да, остроты.
Люблю я прелесть этих метких стрел.
Когда придется мне сводить земные счеты,
С остротой на устах я б встретить смерть хотел.
Да! Вот мечта! В румяный час заката.
Сражен рукою честного солдата,
На поле битвы я хотел бы лечь, —
Не от болезни под домашним кровом,
И, принимая в сердце острый меч,
Ответить смерти острым словом.

Все

Мы голодны! – Нас голод подкосил! —
Мы голодны! – Терпеть нет больше сил!

Сирано(скрестив руки на груди)

Так больше ни о чем вы думать не хотите,
Как только о еде, о вашем аппетите?
Приблизься, Бертранду. Ты прежде был пастух, —
Потешь же песенкой родной страны наш слух.
Поди сюда, старик, и песен не жалей ты,
Все звуки извлеки из этой тонкой флейты;
Припомни с ней теперь тот сладостный язык,
Которым говорил в твоих устах тростник.

Старик садится и собирается играть.

Заставь ее забыть военные мотивы;
Пусть песни родины, и нежны и ленивы,
Слетают с уст твоих, как птиц воздушный рой,
И снова нам звучат, как давнею порой!

Старик начинает играть старые лангедокские мотивы.