Обращалось также внимание на эстетическое воспитание кадетов. Их обучали музыке, пению, танцам и рисованию.
В корпусе было семь классов. Для строевых занятий они объединялись в три роты. Каждый класс имел офицера-воспитателя. Каждая рота — своего командира, как правило, подполковника или даже полковника.
Для командной практики и поддержания высокой дисциплины лучшие кадеты назначались на различные должности. При этом они несли ответственность за поведение остальных и были обязаны оказывать нравственное влияние на своих товарищей, служить примером, образцом в поведении.
По отзывам педагогов, Дмитрий Карбышев обладал превосходной памятью, разносторонними дарованиями, исключительными способностями к истории и математике. С детства он пристрастился к книгам, эта страсть не утихла и в отрочестве — он отличался от своих сверстников более широким кругозором. Писал он легко и быстро, красивым четким почерком. Прекрасно владел русским языком и умел лаконично, четко излагать свои мысли. Ясное логическое мышление единодушно отмечали педагоги при оценках его работ.
Окончил Дмитрий кадетский корпус по первому разряду. Его наградили похвальным листом и памятным подарком — красочно оформленной книгой-альбомом «Япония и японцы».
Влияние семьи, учеба в корпусе помогли развить в характере юноши мужество, стойкость, волю и трудолюбие. Все это в нем сочеталось с беззаветной любовью к Родине.
Но одаренного восемнадцатилетнего юношу мало прельщала военная карьера. Мечтая с детских лет о том, чтобы созидать и строить, обладая недюжинными данными к «графическому мышлению» — рисованию и черчению, Дмитрий хотел поступить в Академию художеств или в Институт гражданских инженеров, или, в крайнем случае, на физико-математический факультет университет.
Желание было, да не было средств. Скудной вдовьей пенсии, получаемой матерью, едва хватало на расходы по дому. Вот почему семейный совет решил, что Дмитрий пойдет по стопам родителя, не нарушит традиции исконных сибирских казаков-воинов. А вот какую избрать профессию? Тут все были единодушны — инженерную.
В июле 1898 года, еще за месяц до окончания корпуса Дмитрием, его мать, Александра Ефимовна, явилась на прием к директору генерал-майору Кичееву и подала ему прошение:
«…Изъявляю свое согласие на направление сына моего в Николаевское инженерное училище, за неимением же вакансии — в Михайловское артиллерийское».
Осень 1898 года. С тревожным чувством покидал Дмитрий Михайлович родной город, дом на Полковой улице в Казачьем форштадте, где прошли его детство и юность. Жаль было расставаться с матерью, братьями и сестрами. Тяжела была разлука и с товарищами по кадетскому корпусу, с которыми крепко подружился.
