— Привет, дружочек! — сказал он и почесал пса, который тут же заскулил от радости.
— Ты белый как простыня, — сказал Мелльберг. Такое внимание к окружающим было для него нехарактерно.
— Да, не самое приятное чтиво, — проговорил его сотрудник и положил распечатку на стол перед шефом. — Прочтешь сам или пересказать устно?
— Перескажи, — попросил Бертиль и откинулся на стуле.
— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотал Хедстрём и откашлялся. — Глаза удалены путем заливания в них кислоты. Травмы успели зажить, и наличие шрамов заставляет Педерсена сделать вывод, что это было сделано вскоре после похищения.
— Ах ты, черт! — пробормотал Мелльберг, наклонившись вперед и уперевшись локтями в крышку стола.
— Язык отрезан острым предметом. Педерсен не берется сказать, каким именно, но предполагает, что это мог быть большой секатор, ножницы для стрижки лошадей или что-то в этом духе. Скорее нечто такое, чем обычный нож, — продолжил Патрик.
Он слышал, как неестественно звучит его голос — и у Бертиля был такой вид, словно его вот-вот вытошнит.
— Кроме того, выяснилось, что в уши ввели острый предмет и нанесли такую травму, что Виктория потеряла еще и слух, — закончил Хедстрём, подумав о том, что он должен рассказать об этом Эрике. Ее догадка о девочке в вакууме оказалась совершенно правильной.
Мелльберг уставился на него и долго молчал.
— Стало быть, она не могла ни видеть, ни слышать, ни говорить, — медленно проговорил он наконец.
— Именно так, — кивнул Патрик.
Несколько минут оба сидели молча, силясь представить себе, каково это — утратить три важнейших способа связи с внешним миром, оказаться в безмолвной, плотной темноте без возможности взаимодействовать с другими.
— Проклятье! — воскликнул начальник участка, после чего снова наступила тишина. Молчание затянулось. Оба мужчины не находили слов. Эрнст облизнулся и тревожно посмотрел на них. Он ощущал тяжелую атмосферу, но не мог понять, в чем ее причина.
— Эти травмы, похоже, также возникли сразу после похищения или вскоре после него, — добавил Хедстрём. — Кроме того, ее, судя по всему, держали связанной. На запястьях и лодыжках — следы веревки. Зажившие и свежие. Еще у нее обнаружены пролежни.
Теперь побелел и Мелльберг.
— Готовы также результаты химического анализа, — продолжал Патрик. — В крови обнаружены следы кетамина.
— Кета — что? — не понял его собеседник.
— Кетамина. Это обезболивающее средство, относящееся к разряду наркотиков.
