— Слушаюсь, — ответил водитель.
Чуранов кивнул, хотел ещё что-то сказать, но не успел — прямо на колее зияла воронка от бомбы. Он стал её объезжать, такая же яма красовалась на обочине, из ямы торчали переломанные взрывом сосны, дальше — тоже воронки.
— Изверги! — не вытерпел Николай Чуранов. — Мало им людей, деревень, городов, так и лес взялись корёжить. Вон сколько поналомали!
— У них цель такая — оставить после себя пустыню, выжженную огнём, — поддержал разговор генерал, — для того и напали на Советский Союз.
Ближе к Ржеву они всё чаще встречали беженцев. Кто шёл пешком, кто ехал на подводах, в основном, женщины и дети. Кто-то вёл корову или лошадь, но их было мало. Большинство несло в руках узелки с нехитрой провизией и документами, а всё нажитое брошено было в Ржеве. Всякий теплил надежду, что беда временная, что он вернётся домой, а дом останется невредимым.
Когда прибыли в расположение частей, адъютант Конева быстро нашёл штаб 29-й армии, её командующий оказался на месте, что было очень кстати.
Генерал-лейтенант И.И. Масленников, широкоплечий, подстриженный под нуль, с хмурым лицом, сдержанно принял Конева, на что имел какие-то свои соображения, о них он предпочитал не распространяться. Во всяком случае, Масленников, как и некоторые другие командующие армиями, разделял мнение отдельных высоких лиц в Москве о вине Конева в трагедии под Вязьмой.
Генерал Масленников доложил заместителю командующего Западным фронтом о ситуации под Ржевом. Решительных мер против наступления врага армия не предпринимала. Это вызвало раздражение у Конева. Усилием воли Иван Степанович погасил гнев, готовый вырваться наружу, но недовольство просочилось в его словах.
— Три дня назад командующий фронтом передал вам приказ восстановить положение на Ржевском направлении, — напомнил генерал. — Вы получили приказ Жукова?
— Так точно, получил этот приказ, — подтвердил Масленников.
— Если получили, почему медлите? — удивился генерал. — Какие причины?
Иван Иванович принялся перечислять разные обстоятельства. Исподволь, ненавязчиво командующий 29-й армией пытался переложить ответственность за промедление на 31-ю армию, на её командующего генерал-майора Долматова; мол, она обязана была сдерживать фашистов, а не мы.
Конев с недоумением, раздражением и какой-то долей удивления разглядывал известного командарма, будто видел впервые, хотя они не однажды встречались.
О генерале И.И. Масленникове слагали легенды. Уже в 17 лет, после окончания министерского железнодорожного училища, он возглавлял отряды красногвардейцев в Красном Куте на Рязано-Уральской железной дороге и городе Астрахани на Волге. С тех пор и связал судьбу с Красной армией. Был специалистом по связи в полку, дивизии, начальником конных разведчиков.
