Через какое-то время из другой избы высыпали немцы, раздетые по пояс. Они пошли к колодцу, достали ведром воды, обливались, фыркали, смеялись. От колодца до кустов, где сидела наша разведка, долетали обрывки иностранной речи: «Gut! Ser gut!», что в переводе на русский язык означало: «Хорошо! Очень хорошо!».
Один из немцев наигрывал на губной гармошке веселую мелодию, старался создать другим бодрое настроение. Из открытой двери плыли по воздуху ароматные запахи — враги собрались завтракать. Они чувствовали себя в Старо-Каликине полными хозяевами. Может, кто-то из фрицев уже и прикидывал, что по достижению победы над русскими, которая представлялась его воображению совсем близкой, он будет единоличным владельцем вот этой самой деревни, и полей, и лесов окрест неё, как обещал фюрер в Берлине. Не зря же Гитлер позвал его на войну? А фюрер, мнилось такому немцу, никогда не обманывал.
Получив от разведчиков точные данные о немцах, находящихся в деревне, их бронетехнике, командование батальона уточняло детали предстоящей атаки.
Младший лейтенант Иннокентий Щеглов, начальник штаба, пришёл на позиции, занятые бойцами, и последний раз проинструктировал командиров стрелковых рот и командира миномётной роты. В этой роте готовился к бою взвод миномётчиков старшего сержанта Николая Басова. Всё ещё переживая убийство любимой девушки фашистскими летчиками в Торжке, Николай горел злобой отомстить за Надюшку проклятым врагам.
Роты были усилены противотанковыми пушками и станковыми пулемётами.
— Внезапный, мощный удар — наш крупный козырь, — настраивал подчинённых начальник штаба. — Им и будем бить! И бить наверняка!
Как только немцы сели завтракать, был дан сигнал к атаке.
Батальон приготовил фашистам на завтрак изысканное меню — из разных мест ударили пушки, миномёты, пулемёты, автоматы. Деревню буквально накрыл шквал огня. Оглушённые, застигнутые врасплох, немцы метались от дома к дому, падали под пулями; раздавались дикие вопли, стоны, проклятия. Наконец, обезумевшие от страха, они побежали, бросая оружие, бежали в сторону соседней деревни Ново-Каликино. За убегающей пехотой покатили танки и бронетранспортёры. Пытаясь увернуться от наших пушек, они сворачивали с шоссе, но тут же вязли и глохли в глубоких кюветах; некоторые подорвались на минах, которые ночью предусмотрительно поставили наши сапёры.
В начале боя на широком лугу, что раскинулся перед деревней, неожиданно зашевелился большой стог сена.
