Одежда эсэсовца была мокрая, и Шаповалов сразу определил, что немец пришел сюда из-за реки. Видно, он целый день пролежал на поле боя, прикинувшись мертвым или потеряв сознание, а теперь вот очнулся и решил отыскать своих. Где они, свои, — он хорошо не знал, и потому кинулся в ближний лес, чтобы уже тут, вдали от людских глаз, определить по карте нужный путь отступления. И вот силы отказали ему, он лежал в глубоком забытьи, лежал и не знал, что спешить ему уже больше некуда и что путь его окончен...
Обыскав карманы фашиста и убедившись, что там никакого другого оружия нет, Михаил забрал пистолет, отстегнул офицерский планшет, набитый бумагами, и, связав полковнику ноги, сел на трухлявый пень. Надо было решить, что ему теперь делать с пленным фашистом.
Шаповалов отлично понимал, что ему в руки попалась важная птица, которая, безусловно, много знает, и ему становилось страшно от мысли, что эсэсовец может не очнуться и умрет раньше, чем вернется капитан Кремнев. Может, рискнуть и отвезти его сейчас же в штаб армии? Дорога туда хорошая...
Шаповалов отцепил от пояса фляжку, поболтал ею около уха. Там плескалось несколько глотков разбавленного спирта — энзе, который он хранил на «черную минуту».
«Эх, черт с ним, пусть пьет, только бы не подох раньше времени», — махнул рукой Михаил и, опустившись перед эсэсовцем на корточки, осторожно приподнял его голову. Полковник замычал и, не открывая глаз, простонал:
— Луиза?
— Пей, Луиза! — рассмеялся Михаил и в тот же миг отлетел под куст от сильного удара в грудь.
— Ах, дьявол! Да ты еще вон какой здоровый! — выругался Шаповалов и с ловкостью рыси вскочил на ноги.
Эсэсовец черным гадом извивался на земле, стараясь здоровой рукой разорвать путы. Опустив автомат, старший сержант усмехнулся и сказал на безукоризненно чистом немецком языке:
— Не старайтесь, полковник. Веревки новые, а узла моего еще ни один ваш солдат развязать не смог.
— Вас? — раскрыл рот эсэсовец и замер, уставившись на разведчика. Михаил поднял с травы фляжку, снова поболтал ее. В ней уже ничего не было, и это возмутило старшего сержанта до глубины души.
— «Вас», «вас»! — презрительно передразнил он эсэсовца. — Спирт, гад, вылил! Теперь смолу пей!..
— Кто ты? — недоуменно спросил эсэсовец.
— Успеешь, познакомимся. А пока сиди вот и не дергайся, — строго пригрозил Шаповалов. Теперь он был уверен, что пленный эсэсовец будет жить, и — успокоился.
Но не мог успокоиться эсэсовец.
