Линда посмотрела на меня в замешательстве.
– А вот этого я не знаю, доктор Фрэдбер. В ее магии есть что-то, связанное с огнем. Наверное, может.
Я так и не смог понять, Мириам была ночью у нас в саду или кто-то другой. Линда ничуть мне не помогла, а только еще больше все запутала. Когда я уходил, то во дворе столкнулся с мистером Бэтнуаром, который пришел проведать свою пациентку.
Домой я возвращался в самом мрачном настроении, ожидая всевозможных неприятностей. Но, на удивление, ни с нами, ни с домом ничего не случилось. Чувствовали мы с Лори себя хорошо, и по ночам нас ничто не тревожило. Мне даже перестало сниться, что профессор убил Линду. Это заинтересовало меня. Ведь подобные страшные сны появились, когда у нас в доме хозяйничала ведьма. Точнее, с того момента, как я выпил ночью странный чай, который непонятно кто принес. Скорее всего, Мириам хотела, чтобы я стал хуже относиться к профессору. Возможно, она боялась, что он действительно сможет расколдовать Линду. А теперь, когда это случилось, ей незачем насылать на меня кошмары про Бэтнуара. Она поняла, что проиграла, и сняла заклятие с помощью какого-то магического действия у нас в саду … Получалось вполне логично… Но это логичное объяснение подходило, если в саду была Мириам. А если нет?
Посреди недели погода резко испортилась. Я занимался библиотекой своего друга. Кроме многочисленных книг по медицине и физиологии, я обнаружил также философские сочинения Декарта и Бэкона (пробовал читать, но что-то мне не понравилось), учебники по химии, ботанике, разные энциклопедии, серьезные романы и пьесы классиков мировой литературы. От беглого просмотра всех этих книг у меня разболелась голова, и после обеда я решил выйти погулять, чтобы немного взбодриться. Но улицы города после дождя выглядели такими серыми и скучными, что я натянул высокие охотничьи сапоги и подался в лес вдохнуть пьянящий запах озона, полюбоваться чистыми, свежими листьями деревьев и травой.
Я был в приподнятом расположении духа и поначалу действительно получал от прогулки удовольствие. Но потом, непонятно отчего, настроение испортилось. Солнца не было; холодный северо-западный ветер гнал впереди себя большие темные тучи. Мокрые деревья казались такими жалкими… Все здесь навевало уныние. Я чувствовал непонятную опустошенность и грусть. Меня уже не тешила (как в начале пути) мысль, что дома ждут меня чай с печеньем и уютное кресло у камина. Это казалось мне безгранично глупым. В голову лезли странные размышления о бренности человеческой жизни, о незначительности всех моих желаний и волнений. Я удивлялся сам себе: такого состояния никогда еще я не испытывал. И сколько не пытался подумать о чем-нибудь приятном, у меня ничего не получалось. Казалось, что сам воздух пронизан грустью, даже не грустью, а какой-то великой тоской… Может быть, это была тоска всего леса, печаль мокрых деревьев и черных луж на тропинках, печаль всей природы…
