Зигфрид. Так то была она? Я не пытался ее унизить, но ее нельзя было узнать.
Горемир. Поверьте, она была вам благодарна. Она так исхудала, а худые люди больше страдают от холода, чем прочие. Она очень ценила тот плащ, а через несколько месяцев умерла.
Зигфрид. Должно быть, в лесу она вела весьма здоровый образ жизни.
Горемир. Это верно.
Зигфрид. И что с тобой сталось, когда ты остался один?
Горемир. Я пробился. Сначала нанимался в слуги к разным хуторянам. Обучу одного тому, что знаю, и ухожу к следующему. Всю округу обошел.
Зигфрид. Учеба – вещь хорошая.
Горемир. Потом нанялся сторожем на виноградник, служил полковником во время осады Эльслоо, наконец, работал переводчиком при каринтийском посольстве в Алжире. Вы когда-нибудь занимались исламом?
Зигфрид. Ислам занимался мной. Так что пришлось выковыривать его яд из ягодиц.
Горемир. Мне тоже ислам не кажется таким уж мудрым. Но его пробивная сила вызывает уважение.
Зигфрид. Ты был слишком молод для таких должностей.
Горемир. Нынче образованные большая редкость.
Зигфрид. Понимаю, она тебя воспитала.
Горемир. Когда я вышел из леса и столкнулся с миром, это было так странно.
Зигфрид. Все для тебя было новым?
Горемир. Мне все казалось знакомым. Я все узнавал, хотя ничего прежде не видел. Разве что…
Зигфрид. Что?
Горемир. Я никак не мог понять, что коровы тоже дают молоко. Геновева забыла мне это сказать. Эти грязные, мычащие звери с короткими ногами и толстыми задами… Я и сейчас не перевариваю коровьего молока.
Зигфрид. Скажи-ка… Кстати, как тебя зовут?
Горемир. Горемир.
Зигфрид. Горемир, тебе дали это имя власти?
Горемир. Нет, это имя дала мне мама. Ей не разрешили позвать священника, чтобы тот окрестил меня. Она сама это сделала.
Зигфрид. Тебе не кажется, что имя немного с перебором.
Горемир. Не кажется.
Зигфрид. Возможно, ты прав. Со своей точки зрения. Скажи, как ты попал сюда из Алжира?
Горемир. Легко. Европа нынче довольно безопасна. Конечно, если не считать саксонцев.
Зигфрид. Я хочу сказать, с какой целью?
Горемир. Я направлялся в Дизибоденберг. Мне предложили там место городского писца.
Зигфрид. Ты знаешь грамоту?
Горемир. Пишу без ошибок.
Зигфрид. Верно, твоя мать тоже умела писать. Но теперь тебе это не понадобится, ты ведь пфальцграф.
Горемир. Я – пфальцграф?
Зигфрид. Не разыгрывай удивления, мальчик. Признайся, ты честолюбив, ты хочешь стать пфальцграфом.
Горемир. Я стану пфальцграфом. Для этого не нужно честолюбия, ведь я и так ваш принц.
