4. Царский дворец. Зал торжеств
Зал торжеств декорирован в стиле мужественной простоты. На стенах оружие, а также препарированные головы оленей, буйволов, персов и антилоп. Один из рабов поворачивает на вертеле над открытым огнем барана, другая баранья туша висит на крюке рядом с ложем Ахилла. Однако ужин близится к концу. Агамемнон, Ахилл, Аяксы, Орест и Калхас возлежат на изящных канапе в стиле ампир; они уже порядком набрались. На мраморном полу перед каждым ложем – гора объедков, черепов и костей. Несмотря на это, они все еще жрут и пьют. Они счастливы. Агамемнон запевает песню, все остальные тотчас подтягивают. Ахилл в такт песне хлопает по розовому заду висящей перед ним бараньей туши.
Хор монархов
Будем тихо-мирно жить –
То есть жрать, орать и пить.
Тихо-мирно жить!
Они в восхищении от своих талантов. Ахилл тоже знает одну строфу. Они продолжают.
Хор монархов
Мы хотим красиво жить –
Жрать, орать, кутить и пить,
Да, красиво жить!
Агамемнон. Удачный вечер. (Срыгивает. Все смеются. Но потом его радость омрачается. Он спрашивает Калхаса.) Где моя невестка Елена?
Калхас. Ей нездоровится.
Ахилл. А где господин Парис?
Калхас. Ему нездоровится.
Агамемнон. Благодарение богам. Нам предстоит веселый вечер без женщин и интеллектуалов.
Аяксы, развалившись на своем двойном ложе, с серьезным видом открывают рот, и все поют.
Хор монархов
Мы хотим красиво жить –
То есть жрать, орать и пить.
Тихо-мирно жить!
Старший раб приводит Гомера и усаживает его на постамент в дальнем углу зала.
Старший раб. Вот так, а теперь начинайте.
Гомер(величественным жестом ударяет по струнам. Он хоть и очень слабохарактерный человек, но гениальный поэт и рапсод. Он начинает нараспев)
Мощно возвысил свой глас Атрея сын Агамемнон…
Старший раб. Не так громко, любезный.
Гомер(смиряя порыв вдохновения)
Дабы эллинов в бой, героев на битву собрать…
Старший раб. Тихо, я сказал. Тихо. Как же можно беседовать при таком шуме?
Гомер(все тише)
Всех благородный царей созвал он в шатер свой богатый.
Первым Ахилла из всех, юношу, смелого в битвах.
И Аяксов двоих, Локрида и Теламонида,
Но без зова пришел Менелай к нему загорелый,
Ибо душой услыхал милого брата призыв.
Начиная с этого места, больше не слышно ни звука. Старший раб, достигнув цели, уходит. Мы еще видим пророческие уста поэта и его исполненные величия жесты, но его голос больше к нам не доносится. Между тем Калхас свалился с ложа. Агамемног ползком пробирается к нему.
