– Говори, ты же прекрасно знаешь ответ.
– Хорошо. Страна Франция, музей Лувр, и, наверное, это, – он тянул интригу, но увидев, что Оливия никак не реагирует, сказал: – картина Леонардо Да Винчи «Джоконда».
– Правильно, можешь взять конфетку, – игриво сказала Оливия.
– Конфетку?
– А разве у нас нет конфет?
– Почему же, у нас есть конфеты.
Торин специально выделил слово «нас», так как ему очень понравилось, как легко она его употребила.
«А всего два часа назад мы боялись перейти на «ты».
– Только знаешь, как-то не интересно выигрывать свои же конфеты.
– Ладно, давай без конфет, жадина, я просто хотела, чтобы было интересно.
Торин полез в пакет и достал из него большой бумажный конверт, раскрыв его, он продемонстрировал ей содержимое. В конверте лежали порубленные кусочки дорогого черного шоколада.
– Я не ем конфеты, – уточнил Торин, – годится?
– Любишь антиоксиданты! – очень кокетливо, не ожидая сама от себя, подчеркнула Оливия, а осознав, что говорит вслух, замолчала.
«Держись, никто не говорил, что будет легко, но ты справишься», – чуть шепотом сказала она сама себе.
– Что ты сказала?
– Да так, ничего. Бедные мы и несчастные, столько времени впустую тратим здесь.
– Почему? Какая разница, сидим мы здесь или сидели бы порознь каждый в своей квартире? Или у тебя были какие-то планы на вечер? – он пристально посмотрел на нее.
– Да нет! Я просто планировала поработать вечером, а так как ноутбук остался дома, придется отложить до завтра.
– Не знаю как ты, а я всегда пытаюсь находить во всем позитив. А в нашей с тобой ситуации нам ничего не остается, как сидеть и ждать, – почти подмигнул он ей, – так что продолжим, теперь моя очередь загадывать слово?
– Хорошо, давай продолжим.
– Что бы мне тебе такое загадать, – сказал вслух Торин, а про себя подумал: «Продолжим тему искусства, моя любительница прекрасного», – хорошо, слушай, эта вещь белая, большая и очень тяжелая, – он замолчал.
– Очень смешно.
– Я продолжаю. От ее названия пошла символика и название одной мировой спортивной фирмы.
Оливия сделала вид, что она в затруднении, чтобы не расстраивать Торина, даже вложила указательный палец между губ для правдоподобности. Через несколько минут с явной издевкой Торин спросил:
– Сдаешься?
– Я? Боже мой, что же это такое, может… – тянула время Оливия, но, увидев торжество на лице Торина, сказала: – Статуя богини Ники Самофракийской?
– Ах ты…
– Можно просто Оливия, – она кокетливо надула губки.
– Да, Оливия. Ты же сразу знала ответ, зачем тогда специально тянула время?
