– Но что скрывает этот блок? Зачем он нужен? – я наслаждалась прикосновением его пальцев, сжимающих мою ладонь, и хотела, чтобы это длилось как можно дольше.
– Не знаю. Но точно могу сказать одно. Когда я пытался проникнуть в твой разум, на один краткий миг уловил в тебе силу. Она в тебе есть.
– Магическая сила?! – я была настолько поражена, что оцепенела. – Во мне есть магия?
– Возможно, что ты все же ведьма, – ректор покачал головой. – Не могу сказать точно.
Думаю, со временем это выяснится.
– А может… может, пусть бы оно все оставалось как есть, – возразила я, вспомнив синюшное лицо Шейрис. – Кто знает, что во мне там скрывается?.. – Содрогнулась при одной мысли о том, что могу ненароком причинить кому-то вред. Тем более тем, кого люблю.
– Тебе просто нужно научиться это контролировать, – сказал он, выпуская мою руку и поднимаясь.
– Как я могу контролировать то, чего не понимаю?! – с горечью выпалила я и тоже поднялась.
– Есть еще время разобраться, – приободрил он, затем перешел на официальный тон. – Вы можете идти, адептка Тиррен. Вас уже наверняка заждался ваш молодой человек. – Показалось, или в его голосе проскользнуло нечто большее, чем ирония?
Набрав в рот побольше воздуха, я сказала то, о чем, возможно, пожалею. Но просто не могла больше скрывать от него правду.
– Он не мой молодой человек.
Судя по взгляду, мне нисколько не поверили, лишь взглянули с еще большим холодом.
– Идите, адептка Тиррен.
Но я не могла просто так уйти. Его недавняя мягкость и желание помочь что-то перевернули во мне. Я не хотела больше видеть холод в этих прекрасных глазах. Хотела видеть нечто другое, отчего во мне порхали сотни бабочек, что придавало сил жить дальше.
– Я сказала вам правду, – глухо проговорила я. – Мы с Лораном делаем вид, что вместе, чтобы никто вроде Шейна больше не вздумал ко мне приставать.
Ирмерий молчал, испытующе глядя на меня. Потом осторожно прикоснулся ладонью к моей щеке.
– Ты хоть понимаешь, что заставила меня переживать эти две недели?
Я в ошеломлении уставилась на него, чувствуя, как сладостно сжимается сердце.
– Неужели вы что-то чувствуете ко мне? На самом деле? – смогла лишь пролепетать.
– Я ведь об этом говорил… Но ты предпочитала не слышать или делать какие-то свои безумные выводы, – с нотками раздражения в голосе произнес Ирмерий.
– Но как это может быть? – я все еще не могла поверить в то, чего так жаждала. Упорно отрицала то, что он сам говорил мне. Может, боялась, что если поверю до конца, то пропаду окончательно. Потону в глубине этих сине-зеленых омутов и больше никогда не вынырну обратно.
