Внезапный звон дверного звонка был подобен взрыву. Он позвонил раз, потом еще раз, с очевидной настойчивостью.
Этан выругался, выпустил меня и оглянулся.
Я сразу же встревожилась.
— Кто знает, что мы здесь?
— В этом штате никто, насколько мне известно, кроме Нессы и ее мужа.
Несса МакКензи была нашей принимающей стороной, владелицей Рейвенсвуда и прилагающегося главного дома, громадины, скрывающейся в лесу.
Я последовала за Этаном к двери, подождала рядом с ним, когда он посмотрел в глазок на двери и затем без слов ее распахнул.
Она стояла в дверях, вампирша-брюнетка с пышными формами.
Ее волосы, темная грива локонов, были переброшены вперед через плечо. Ее глаза были большими и карими, а потеки крови окрашивали ее руки и платье.
— Несса, — произнес Этан с явным удивлением и беспокойством, когда оглядел ее. — Что случилось?
— Тэран, — проговорила она, ее глаза были полны слез. — Он мертв.
— Заходи, — сказал Этан. Он взял ее за руку, бережно втянул ее в фойе, и снова закрыл дверь.
— Несса — это Мерит, мой Страж. «Тэран — это… был… ее муж», — добавил он мысленно, используя нашу телепатическую связь.
Этан поддерживающим жестом положил руку ей на спину, знакомая морщинка от беспокойства пролегла между его глаз. И хотя он не произнес этих слов — мысленно или еще как — я могла довольно хорошо прочесть его мысли: Во что мы теперь вляпались?
— Пойдем, — произнес он, ведя ее к дивану и помогая ей сесть. — Расскажи нам, что случилось.
Она ухватилась за подлокотник дивана и покачала головой.
— Я пришла домой, а Тэран лежал на полу. — Она посмотрела вниз, глаза скользили туда-сюда, как будто она снова видела его там. — Я подумала, что он упал. Споткнулся. Я начала поддразнивать его по этому поводу — мол, как бы ему лучше подняться, неуклюжему человеку — но именно тогда я поняла... Что он мертв.
Она зарыдала, закрыв лицо руками, а Этан погладил ее рукой по спине.
Ее горе было очевидным, ощутимым и навеяло воспоминание. Однажды я потеряла Этана, и даже при том, что чудом вернула его при помощи незаконченного заклинания, я все еще помнила всепоглощающее горе. Боль, отчаяние, чувство, что мир никогда уже не будет прежним.
Этан встретился со мной взглядом, признавая боль, о которой, как он должно быть догадался, я вспомнила.
«Я принесу ей что-нибудь попить», — сказала я ему. Я пошла на кухню, налила в стакан воды из герметичной бутылки из холодильника и принесла его обратно.
Этан протянул за ним руку, наши пальцы соприкоснулись, когда я передала его. Он вложил его в руки Нессы, теперь разминающую кулаки на своих коленях.
