Раздался мелодичный удар: зазвонили огромные напольные часы в зале, майстерштюк[25] нюрнбергского искусника, предмет особой гордости мессера Пьетро. Словно глас судьбы. Руки генуэзца выпустили золото, захлопнули крышку.
Мессер Пьетро увидел вдруг, что во двор вывели коней. Рыцарь Конрад, поглядывая в его сторону, готовился вскочить в седло. И генуэзец услышал наконец долго заглушаемый мечтами унылый, ломившийся в сознание звук. То был зов татарского рога. Им ордынцы вызывали фрягов из замка в близкое урочище, куда пригоняли ясырь.
Надев перевязь с мечом, накинув длинный черный плащ, мессер Пьетро запер дверь и быстро стал спускаться по узкой винтовой лестнице. Мессера Пьетро, генуэзца, снова требовало выгодное и праведное дело, за которое, верил фрязин, из господнего святого катастифа будет вычеркнуто немало его прежних грехов.
Час спустя всадники возвратились в замок. Впереди ехал старший фрязин, за ним — четверо воинов, следом — Конрад; на крупе коня ливонца сидел незнакомый загорелый силач.
— Рад приветствовать вашу милость в Леричах, — учтиво промолвил старший Сенарега, когда все спешились. — Прошу ко мне.
Приведя Тудора в зал и с той же учтивостью усадив перед собой в кресло, мессер Пьетро разъяснил молдавскому витязю его новое положение. Мессер Теодоро — оба кардаша не сочли разумным скрывать имя и звание мнимого ясыря — с сего часа свободен, окружен братьями — христианами, и будет жить в замке на положении гостя. Но не покинет Леричей, пока из Белгорода, куда отправится завтра посланец Пьетро с письмом, нё будет доставлен полный выкуп. Выплаченная Сенарегой за сотника сумма равнялась двумстам золотых флоринов мадьярской чеканки. К ним прибавится стоимость всего, что понадобится бывшему пленнику за время, проведенное в Леричах. Мессер Пьетро рад вырвать христианина и рыцаря из рук неверных бесермен, но дела есть дела. Объявив это, фрязин с, извиняющейся улыбкой попросил синьора Теодоро дать слово чести, что не покинет Леричей без дозволения их хозяина.
Затем генуэзец позвал Василя и велел ему отвести господина из Монте—Кастро в отведенную его милости комнату.
9
Крепко проспав вечер и ночь, пан Тудор Боур пробудился, как обычно, на заре. Сотник лежал на чистой постели, под грубой, но чистой буркой. Клетушка витязя была во всем под стать монашеской келье: чисто выбеленные голые стены, простое распятие в углу, два грубых табурета у небольшого стола. На стене, напротив двери, сотник с удивлением увидел свое оружие — саблю и кинжал. На столе стоял большой кувшин с молотком, глиняная тарелка с хлебом, брынзой и куском жареной оленины.
