Над невысокими лесистыми Уктусскими горами то ослепительно сияло солнце, то висело безветрие и туман с изморозью часами задерживался между соснами, то падал необыкновенный, роскошный, совершенно сказочный снег, и снежинки на рукаве были самого неожиданного, причудливого рисунка.
На соревнования съехались лучшие спортсмены всей страны, которая сама в те годы переживала пору юного расцвета.
Дощатые помещения лыжных баз блистали восторженными словами о здоровье, спорте, молодости, ловкости и силе. Радиорепродукторы без перерыва извергали в небо марши, песни, гимны. Казалось, не было уже ни дня, ни ночи. Яркие прожекторы, гирлянды цветных фонарей горели с вечера до полудня. Во всех направлениях с раннего утра до поздней ночи спешили люди с лыжами и на лыжах. Гонщики, прыгуны, слаломисты, эстафетчики и просто соревнующиеся — все они расходились в конце концов по своим секторам, участкам, трассам и маршрутам.
В середине дня все шумными толпами заполняли столовые, толкались в переполненных буфетах, сбивались стайками в комнатах общежитий, пансионатов, а то и просто на свежем воздухе около снеди, захваченной из дому.
По вечерам музыка была потише. Под синими с золотом соснами туда и сюда сновали лыжники и лыжницы в ярких кофтах, свитерах, спортивных куртках, а чаще всего в обыкновенных домашних жакетах и пиджаках. Особенно те, кто, как и Фаина, приехали неожиданно и не имели яркой экипировки.
Взволновала, закружила и понесла Фаину по крутым волнам музыки встреча с Яшей. Удивительно, как мало они говорили, как с полуслова, со взгляда понимали друг друга, как охотно соглашались, как нелегко расставались по вечерам. И не спали, ждали утром встречи, потом разбегались каждый по своим секторам соревнований, а вечером, нарушая расписание, снова не могли вовремя вернуться на место…
В тот первый вечер Яша был в легком белом полушубке. Он шел с тренировки, отдохнув после душа. Глубоко дышал, говорил о запахе сосны и снега, о том, как здорово, что встретил ее. Они долго ходили по еле заметным тропкам далеко от лыжных баз. Так далеко, что даже звуки музыки еле доносились. Время от времени они спугивали парочку целующихся в укромном уголке, под соснами. И уходили все дальше, уже не по тропинке, а по снежной целине. Однажды, когда оба порядком устали, они остановились.
— Феля, спасибо тебе, — сказал Яша, обнимая ее.
— За что же? — удивилась она.
— За то, что ты здесь, со мной, и мы одни.
Он утоптал снег около громадной сосны, снял полушубок и постелил его прямо на снег. Они сели и стали целоваться…
