Отто Йонер усмехнулся в ответ.
- Когда удача входит, ум выходит, Дирк. Догадываюсь, что мейстер вознамерится атаковать по своему обыкновению на рассвете, но вряд ли он согласовывает свои планы в штабе лягушатников. Если они опередят нас с ударом, я предпочитаю иметь подготовленную для боя позицию.
- Не опередят. Уверен, сейчас они спешат оборудовать наши окопы под себя. Французы чувствуют контратаку. Тут и дурак почувствует.
Йонер выбрался из траншеи одним быстрым гибким движением, как большая кошка.
- Прогуляемся вместе до штаба? - предложил он, - Мне тоже надо повидать мейстера.
- Я не против компании.
Они зашагали вместе, оставив Шеффера следовать за ними беззвучной тенью. Даже в расположении роты денщик был вооружен как для боя – гранаты на ремне, «трещотка» в руках и шипованная траншейная палица на боку. Попытки Дирка объяснить настойчивому Шефферу, что в телохранителях он не нуждается, всякий раз терпели крах. Шеффер был из той породы молчаливых людей, которые редко открывают рот, но, приняв решение, держатся его до последнего, не тратя времени на споры. Конечно, тоттмейстер живо вправил бы ему мозги, но Дирк предпочитал разбираться с подчиненными самостоятельно.
Однажды Кристоф Ланг, командир третьего взвода «Веселых Висельников», имел неосторожность при тоттмейстере Бергере посетовать на то, что его заместитель слишком болтлив. Бергер лишь бросил на бедолагу взгляд – и челюсть того свело такой судорогой, что еще две недели он не мог открыть рта. «В следующий раз я заставлю тебя отрезать язык собственными руками», - сказал тоттмейстер Бергер. И все окружающие поняли, что это не было шуткой или преувеличением.
Это был хороший урок. Но со своими подчиненными Дирк старался разбираться самостоятельно.
Сам он предпочитал передвигаться налегке, не имея никаких вещей кроме унтеровской планшетки и привычной кобуры с «Марсом», но Йонер прихватил с собой небольшую книжицу и теперь на ходу листал страницы. Чтение было давней страстью командира «сердец». Никому непостижимыми путями он умудрялся добывать книги там, где их отродясь не видели. Его походная библиотека занимала четыре увесистых вещмешка.
- Опять беллетристика? – спросил Дирк с вежливым интересом.
- Что? Нет. Не совсем. Хочешь послушать?
- Не знаю. Проза?
- Стихи. Тебе понравятся. Да вот…
Йонер откашлялся и, перевернув несколько страниц, своим мягким поставленным баритоном продекламировал:
Ты после смерти, милая, живешь:
