- Принимаю командование! – крикнул Дирк, поравнявшись со взводом.
Карл-Йохан кивнул ему, и в этом кивке Дирку почудилось облегчение.
- Рад вас видеть! – крикнул в ответ заместитель, - Мы уже думали, французы вас разделали!
- Им придется постараться получше, если они хотят заполучить мою смердящую шкуру!
Они рассмеялись, и смех этот в окружающем грохоте прозвучал жутковато, как скрежет врат ада. Теперь и Дирк испытал короткое облегчение. Они добрались. Несмотря на жестокий огонь и потери. А значит, «Веселые Висельники» смогут выполнить свой долг.
Море, открывавшееся перед ними, было не спокойным, оно бурлило десятками разрывов, каждый из которых вздымал над его поверхностью столб черно-серого дыма – точно над местом падения снаряда взметалась мантия, сотканная из невесомой ткани и медленно опадавшая. Артиллеристы оберста фон Мердера следовали своим приказам и не собирались прекращать огонь. Даже теперь, когда «Веселые Висельники» подошли к переднему краю обороны.
Несколько пулеметов все еще били по ним в упор, и если раньше их перестук казался медленным и негромким, доносившимся через подушку, то теперь был слышен лязг самих пулеметов и отрывистые команды расчетов. «Три пулемета, - решил Дирк, - Нет, четыре».
Два из них он видел. Один прямо напротив них, другой правее, на два часа. Оба били короткими расчетливыми очередями, экономя патроны, тонкие как тростинки стволы «Сен-Этьенов» равномерно дергались, исторгая из себя обжигающий сетчатку глаза оранжевый огонь. На близком расстоянии этот огонь был гибелен, и Дирк почувствовал себя и свой взвод кузнечиками, бегущими прямиком на барабан газонокосилки. Еще один из мертвецов третьего отделения выбыл из боя с развороченной пулями грудью – он зашатался, как пьяный, выронил ружье и беззвучно осел на колени, а потом завалился на бок. Какая-то из пуль, должно быть, добралась до его позвоночника и превратила его в труху. Пулемет на правом фланге был еще более неприятен, он терзал шеренги прерывистым фланкирующим огнем, от которого «Висельников» не закрывали прочные панцири штальзаргов. Один из мертвецов, бежавших неподалеку от Дирка, вскрикнул и упал, схватившись за ногу. Кажется, это был Штейн. Из неровных отверстий в его правом бедре поднимался едва заметный дым. Но он оперся прикладом ружья о землю, поднялся и, выкрикнув что-то нечленораздельное, обращенное к бьющим в упор «Сен-Этьенам», побежал дальше. Мертвецы – упрямый народ. Они могут двигаться до тех пор, пока очередное удачное попадание не снесет их голову.
