Почему Дэмиен повел себя так бесчувственно? Ведь он же видел, как мне непросто было раздеться перед Блейном. Ведь он сам тогда успокаивал и уговаривал меня. А потом он меня предал.
Я начинаю быстро моргать, чтобы не расплакаться. Я концентрируюсь на ярости, которую сейчас испытываю и которая режет меня, словно острым ножом. Моя ярость придает мне сил, мой гнев – это мое оружие.
Дэмиен сделал мне больно, и я хочу, чтобы он тоже почувствовал боль. Он – самый близкий мне человек, которому я так верила! И он так спокойно позволил себе сделать мне больно!
Он смотрит на меня с невыразимой нежностью.
– Ники, пожалуйста…
– Нет, – отвечаю я и поднимаю руку, останавливая его. – Наша игра закончилась. Старые правила можно забыть.
Я гордо поднимаю голову и отхожу от него. Мне нужно побыть одной. Мне очень больно – и от его обмана, и от того, что нам теперь, возможно, придется расстаться. Мое доверие к Дэмиену дало трещину, как разбитое зеркало. Я думаю о секретах, которые он хранит, и о бездонных глубинах, о которых я не имею и понятия.
Мне все это ужасно неприятно. Более того, я боюсь.
И боюсь я не призраков прошлого, а того, что у нас с ним не может быть будущего.
– Ники!
Я иду к служебному лифту на втором этаже и слышу, как меня окликает Брюс. Честное слово, Брюс – последний человек на свете, с которым мне сейчас хочется разговаривать. Нет, вру, больше всего я не хочу разговаривать с Дэмиеном.
Но я не могу убежать от Брюса. Это было бы верхом грубости и бестактности. Поэтому я останавливаюсь и жду, пока он ко мне подойдет. Я пытаюсь надеть маску светской Ники, но у меня на это нет сил. Поэтому не уверена, что улыбка, которой я приветствую своего начальника, выглядит искренне.
– Хотел поблагодарить тебя за то, что хорошо провела встречу с банком, – говорит он.
– Я рада, что ты дал мне сложное задание в первый рабочий день.
Если честно, я не ожидала, что разговор зайдет о работе. Я кошу глазами на висящий здесь портрет. Интересно, как Брюс относится ко мне, узнав, что я позировала для такого портрета? Уверена на сто процентов, что он не стал больше уважать меня как профессионала.
– А что было сложным? Само задание или твой коллега?
– Не без последнего, – признаюсь я.
– Я обещал тебе, что мы поговорим. Хочешь – прямо сейчас?
Сейчас мне точно не хочется говорить об этом. Но тем не менее мне любопытно. Похоже, Брюс в рабочем настроении и действительно готов обсуждать дела. Кто знает, может, Дэмиен только Жизель сообщил, что я выступила моделью для портрета, а сам Брюс не в курсе.
