– Не надо называть меня «сынок».
– Черт подери, Дэмиен!
Я смотрю на отца и сына и пытаюсь понять, что происходит. Почему Дэмиен публично отказался выступать на церемонии открытия и почему его присутствие на этой церемонии так важно для отца? Дэмиен не говорил мне, что его сексуально или как-то по-другому использовали, и также не упоминал о том, что его отец был к этому как-либо причастен. Чего боится Старк-старший? Опасается ли он, что, как только появится какая-то негативная информация, вся империя его сына развалится как карточный домик?
Я не знаю ответов на эти вопросы и поэтому крепко держу Дэмиена за руку. Он смотрит на отца, сощурив глаза. Когда он наконец решает заговорить, я совсем не понимаю, что он имеет в виду.
– Сколько твоей вины во всем, что происходит? – спрашивает он, не отрывая взгляда от отца.
– Понятия не имею, о чем ты, – отвечает Старк-старший, ерзая на сиденье. Даже я вижу, что он врет.
– Теперь послушай, что я тебе скажу, – говорит Дэмиен. – Меня не интересует твое мнение. Выходи из машины. Эдвард, останови.
Мы находимся на площади Першинг, всего в двух кварталах от того места, где сели в машину.
– Я оставил машину далеко отсюда, – возражает Старк-старший.
– Меня это не волнует, – отвечает Дэмиен. – Вылезай.
Эдвард открывает дверь лимузина. Джерри колеблется, стреляя глазами на нас с Дэмиеном.
– А она-то знает? – спрашивает он. – Я бы на твоем месте ей ничего не говорил. Если хочешь быть с ней, тебе стоит помалкивать.
Он выходит из автомобиля, и Эдвард немедленно хлопает за ним дверью, словно и ему хочется, чтобы Старк-старший побыстрее убрался.
Дэмиен глубоко вздыхает и проводит рукой по волосам.
– Прости меня за то, что тебе пришлось выслушать, – говорит он.
– Теперь ты познакомился с моей матерью, а я – с твоим отцом. Это значит, что мы с тобой официально встречаемся, и об этом знают наши родители, – улыбаюсь я, стараясь шуткой разрядить атмосферу. – Полно, хватит переживать. Все хорошо.
– Я не заметил, чтобы в течение этого дня произошло хоть что-то хорошее.
– Мне понравилось с тобой танцевать, – возражаю я.
– И мне понравилось, – соглашается Дэмиен. – Двигайся ко мне поближе.
Я еще плотнее прижимаюсь к нему. Он обнимает меня за плечи и гладит мои волосы. Я хочу, чтобы мы сидели так целую вечность, но в голове у меня зреют вопросы. Много вопросов. Я хочу понять, о чем говорил Старк-старший и почему его так волнует присутствие сына на открытии теннисного центра. Но я не собираюсь задавать Дэмиену эти вопросы, а жду, когда он сам на них ответит.
