Мы молчали. Я сложила карту и положила ее на подоконник. И дятел, и Андрей ждали моего слова, которое мне очень не хотелось произносить. Я дотронулась пальцем до холодного стекла. Мне было проще думать, когда я не видела никого из них.
— Нам стоит рискнуть, — мой голос звучал непривычно глухо. — Если не получится, то Чупакабра все равно достанет меня. Мать обещала ей в жертву слишком многое.
— Рисковать стоит только тем, что легко заменить, — эхом отозвался дятел.
Я проигнорировала его реплику. Он грязно выругался, впервые в моем присутствии. Мой пернатый товарищ знал меня достаточно хорошо, чтобы осознать, что мысленно я уже где-то рядом с Чупакаброй. Дятел перелетел с кровати на мое плечо и коснулся клювом виска.
— Сейчас мы ляжем спать, — спокойно сказал он. — Вы разбудите нас перед выходом. Нам понадобится около десяти минут на сборы, не больше.
Я слышала, как Андрей встал с пола и вышел из комнаты. Оборачиваться не хотелось. Мы смотрели в окно, и перед нами было только звездное небо.
И ни одного огненного монстра.
* * *
Андрей оказался прав.
Каким-то невероятным образом он рассчитал время появления Чупакабры вплоть до минуты. Он постоянно пытался объяснить нам свои формулы, но мы с дятлом не хотели его слушать.
Несмотря на наше ожидание, огненный монстр появился внезапно и так же внезапно атаковал. От его первого фиолетового луча мне удалось отскочить, зато второй меня едва задел.
Было ужасно. Мне казалось, что мои глаза вытекают, кости плавятся, а плоть обугливается. Я чувствовала раскаленный свинец в пищеводе. Я задыхалась, потому что воздух в легких превратился в раскаленный дым и пар.
Луч прошел дальше. Я прислонилась к дереву, осматривая себя на предмет повреждений. Мне доводилось читать, что весь кошмар жертв Чупакабры творится у них в голове, но сложно было поверить, будто существо может умереть от болевого шока, не имя даже царапины. Теперь я не сомневалась в возможностях монстра.
Я снова почувствовала приступ боли и попыталась уйти от луча, но сил не было.
Вдруг стало легче.
Я бы не открыла глаз, если бы хриплый крик не разнесся над поляной. Он звучал долго, пока не превратился в сдавленное бульканье. Зрение долго отказывалось фокусироваться.
Сперва я увидела Андрея, почти погасившего Чупакабру. Она шипела и извивалась, осознавая, что это ее последнее появление, и отдавала все свои силы лучу, нацеленному в дятла. Чупакабра не могла отвести луч в сторону, но тем сильнее была ее ярость и желание уничтожить моего пернатого приятеля, он же не в силах был издавать какие-либо звуки от уничтожающей боли.
