— Ваше Величество! Мое почтение, — юноша улыбнулся, однако его глаза не выразили никакого чувства или намека на него.
Его голос оказался выше, чем я представляла, но не звучал комично, даже наоборот — он звенел своей холодностью.
Шар повис в воздухе, и юноша взял мою руку и поднес к своим сухим губам. Мне показалось, что его глаза хищно сверкнули.
— Я всегда рад оказать посильную помощь августейшим особам.
— Отлично, — я вытащила свою ладонь из его пальцев. — Будьте добры подать горячий завтрак и сопроводить меня в жилые комнаты. Мне будет удобнее говорить о деле после короткого отдыха.
Зеленые глаза графа снова сверкнули.
— Конечно, как вам будет угодно, Ваше Величество. Следуйте за светящимся шаром, Ваши комнаты уже готовы.
* * *
Стены комнаты были обиты темно-синим бархатом. Насколько это было практично, я не знала, но жизненный опыт подсказывал, что после одного-двух сезонов тополиного пуха ткань будет невозможно очистить.
Мне понравилось черное покрывало, которым застелили кровать, как и иссиня-черное постельное белье. А вот то, что кровать поставили прямо в центр огромной пентаграммы, вызывало некое недоумение. Потому, решив сохранить себе нервы, я отодвинула кровать в сторону, поближе к стене.
Когда я спустилась к завтраку, за длинным столом в огромном обеденном зале уже кто-то сидел.
— Доброе утро, — приветливо поздоровалась я.
— И вам, — довольно хмуро ответил мой собеседник. — Насколько я понимаю, вы и есть Королева?
У него тоже были кудряшки, только темные. И выглядел он куда более живым, чем выгодно отличался от главы ордена крестенрозеров.
— Насколько я понимаю, Вы и есть второй сын Льва Мышкина? — вопросом на вопрос ответила я.
— Андрей Мышкин, — представился мой собеседник, посыпая свою порцию овсянки сахаром. Я не смогла представить его брата с таким же аппетитом что-то поглощающего: мне казалось, что под взглядом Федора все съедобные продукты обязательно испортятся.
— Отчего вы не пошли в маги по стопам старшего брата? — спросила я, ковыряясь в каше.
— Не было таланта, — лаконично отозвался он.
— К магии? — уточнила я.
— К логике, — усмехнулся Андрей, — у брата. Потому он обучался у спятившего колдуна. А у меня степень доктора естественных наук. Ешьте овсянку, она полезна для цвета лица.
— Проще измазаться свеклой, — отмахнулась я.
Андрей неодобрительно на меня посмотрел поверх тарелки.
Я скривилась, но послушно зачерпнула ложкой теплое вязкое месиво. Закрыла глаза и на выдохе положила ложку в рот. Покатав кашу по небу, проглотила ее, стараясь не замечать вкуса. Я открыла глаза и заметила, что Андрей наблюдает за мной сквозь опущенные ресницы. Его тарелка была прилично пуста, а по его довольной улыбке было понятно, что сейчас он наслаждается своим будущим прекрасным цветом лица, выгодно отличающимся от моего настоящего. Я попыталась натянуть на физиономию величественное выражение, но у меня практически не получилось: видимо, только истинный аристократ способен хорошо совмещать величие и овсянку. Готова дать руку на отсечение, со стороны казалось, что перед второй ложкой каши я скривилась еще больше.
