Голодное детство
Голод - вечный спутник жизни старшего поколения. Голодно было и в войну, и в тяжелое послевоенное время. Сестра Зина вспоминает, как они, дети, рыскали по столам, полкам в поисках завалявшейся корочки хлеба. Знаешь, что нет, а все равно ищешь. Проверишь все - нет ничего. Пройдёт немного времени, есть хочется ещё больше, поиск возобновляется. В углу дома стояла большая бочка с солеными огурцами и помидорами. Давно уж кончились и огурцы и помидоры. А дети всё черпают дуршлагом в пустом рассоле: вдруг поймается хоть маленький огурчик. В войну было совсем голодно, ели лепешки из лебеды. От голода ослабли. Не было сил копать огород. Мать рассказывала, копнёшь лопатой два-три раза и остановишься - дышать тяжело, голова кружится. А копать надо, иначе впереди смерть. Дед Никита старый, от голода ослаб совсем, лежит. Дети маленькие. В это тяжелое время семью от смерти спасла тётя Таня. Она работала в госпитале в Сходне. Ей удавалось добыть какое-то пропитание. Раз в неделю приходила в Горетовку, приносила еды. Потом матери удалось устроиться в артель вязать на дому носки и варежки для фронта. Вязала ночами. За работу давали карточки. Отоваривались хлебом. Немного полегчало. А носки и варежки потом мать вязала для нас быстро и с закрытыми глазами. И после войны долгое время было голодно. Одно время в передней свободной половине дома одно время квартировалась бригадир тетя Лена с двумя дочерьми. Галя, Зина, тетя Валя, девчонки тёти Лены воровали на колхозном поле морковь, потихоньку от взрослых варили в чугунке в печке. Вкусней еды не было потом всю жизнь. На колхозном поле воровали горох. Проедет на лошади с кнутом объездчик Лёда, просвистит, прокричит. Спрятавших головы детей как-будто не увидит. Как-то в Горетовку приехали из Новосибирска дядя Саня с тётей Тоней. Дома пусто, угощать гостей нечем. Мать с утра взвалила бидоны с молоком наперевес, поехала продавать с наказом купить продуктов для стола. Ждет её отец - нет и нет. Потом видит: идёт полем от больницы опять с тяжелым грузом наперевес. Напала на продажу пшена, два раза отстояла очередь, и на все вырученные деньги купила крупы. Отец так и обомлел - чем же угощать гостей? Может быть, тогда мать и переборщила, но как её судить? Её, вынесшую тяжелое военное лихолетье, и спасшую всю семью.
В родные места - по грибы
Родина моего отца - деревня НовоСергиево Истринского района. Отец много рассказывал про обилие там грибов. Они детьми как раз и занимались грибными заготовками. Сушили белые грибы мешками. Солили опята и волнушки бочками. Всякие там подосиновики не брали, наподдавали их ногой при встрече. Белые брали только маленькие. Встретишь гнездо белых, обдерёшь мох, и выбираешь маленькие грибы ещё белого цвета. Как-то раз приехали дядя Саня и тётя Тоня из Новосибирска. И собрались в поход на родину. Отец, тётя Зина, дядя Саня с тётей Тоней, их сын Саша, я, брат Вова, кто-то ещё - не помню. Решили взять с собой корзины. Стал одолевать охотничий азарт: надо взять корзины побольше - грибов-то там навалом. Дальше - больше, вошли в раж. Взяли мешки, наволочки, наматрасники. Не знаю уж, как собирались везти обратно всю эту тару в случае удачного её наполнения. Доехали на автобусе до Марьино, дальше пошли пешком лесом. Шли весело. Тётя Зина, дядя Саня, отец с восторгом узнавали родные места. Наконец, вышли к месту, где была деревня. Там домов уже нет, только заросли чертополоха на их месте. Хватились - а грибов-то нет! То есть, не просто нет, а нет ни одного! Потом всё-таки нашли 2 подосиновика, да и те червивые. Так и вернулись с пустыми руками, озадаченные.
