силовики из одних штурминых состояли – порядку было бы не в пример…
Леднев долго думал над услышанным, анализировал, но никак не мог прийти к
единому знаменателю.
– Прости, Заур, но не верю! Он таким замечательным был, честным и идейным, с
людьми ладить умел, что сначала на него покушались, а затем убили.
– Потому и убили. Стержень в нем был несгибаемый. Такие люди не гнутся по ветру,
только ломаются. Вот его и сломали.
– Думаешь, ваши?
Чеченец задумчиво покрутил в руках, разглядывая, упакованный в пакет пистолет и
тихо произнес, едва размыкая губы:
– Вряд ли. Ствол гламурный очень – не наше это оружие. Да и ослушаться
авторитетного мнения у нас мало кто отважится. Ведь говорят, что с кровниками
Штурмина лично САМ встречался, беседовал, вопросы улаживал, старейшин подключал.
Борис Андреевич не личные цели на Чеченской земле преследовал, а приказы выполнял и
в зверствах замечен не был. Говорю ж: со своими тараканами, но со всех сторон
правильный мужик был…
– Короче, работы – не початый край, – вынес вердикт Леднев.
– Работаем, – согласился Заур, убирая улику в карман.
Разговор был окончен, пришла пора от слов переходить к делу, к определению и
активному поиску подозреваемого.
Дверь с размаху отворилась, и в кабинет ввалился заместитель руководителя
Следственного управления. Раскрасневшийся от спешки, одной рукой зажавший под
мышкой портфель, а другой непрестанно утирающий пот со лба.
– Поздравляю, коллеги, у нас новый труп, – хищнический оскал Панова не предвещал
ничего хорошего ни ему, ни окружающим.
Заур тревожно сдвинул и без того сросшиеся брови, Леднев, нахмурившись,
поднялся с места.
– Василий Петрович, ты приносишь нам несчастья, – вновь неудачно пошутил Илья
Ильич, не вызвав ни у кого и тени улыбки.
– Что случилось?
Панов пожал плечами.
– Предварительно – суицид. Постовой с улицы сообщил только что…
Не будь возле здания краевой администрации полицейского оцепления, еще не
снятого в связи с затянувшимся осмотром места происшествия, вокруг наверняка бы уже
собралась толпа зевак и прочих псевдо-заинтересованных, страшно любопытных до чужой
беды личностей. А так все праздно шатающиеся горожане и туристы вытягивали шеи из-
за эластичной ленты, натянутой между деревьев, переминаясь с ноги на ногу на залитом
солнечным светом тротуаре, перешептываясь и обмениваясь мнениями, но не создавая
мешающей толкотни. Широкий газон свято хранил покой места чрезвычайного
происшествия. В паре метров от стены здания, рядом с распластанным на сером
