– А он мог?
– Мог! – без запинки, с восхищением ответил Дергач.
– Но чтобы самому поехать куда-то, скрыть от вас поездку, такого не было? – уточнил
Леднев.
– Нет, не было, – категорично замотал головой Валентин. – Да и нечего ему было
скрывать от меня. Водитель же знает все про своего шефа, всю подноготную.
– Вот мне бы и хотелось ее узнать, – пояснил Василий Петрович.
Дергач долго думал, скрипя извилинами, морщил лоб, подгоняя воспоминания, потом
поднял недоуменное лицо, взглянув на собеседника.
– Так нечего рассказывать. Борис Андреевич трудоголиком был до мозга костей. Жил
работой и семьей. На работе проводил времени больше, но жену и детей от того любил не
меньше. Рвался к ним при любой возможности. А из дома бежал на работу. Так и носился
по кругу.
Вот и он точно так же ходит по кругу, подумал Леднев. Топчется на месте и никак не
может сдвинуться: ни вправо, ни влево, ни вперед, ни назад. Словно врос корнями в этот
треклятый кабинет, в приемную, в здание администрации.
– С кем он встречался в последнее время? – повторил он свой вопрос.
– Весь график встреч, на сколько я знаю, есть у Верочки, секретаря Бориса
Андреевича. Ничего необычного. Он активно вел переговоры с инвесторами по проектам
финансовых вливаний в край, которые находились под его патронажем. Я возил его
несколько раз к ним, но имен не назову. Дважды встречались в Академии
предпринимательства, несколько раз в Романофф-холле. Но Штурмин всегда оставался
удовлетворен результатами, говорил, что все идет хорошо, и боялся какого-либо срыва…
– Почему?
– Как сказать? Суеверный был. Завидев черную кошку, обязательно поплюет трижды
через левое плечо, если возвращался, забыв что-то – непременно в зеркало посмотрит.
Всегда считал, что первый блин должен быть комом – тогда дальше дело отлично пойдет.
А здесь все, как по маслу текло, и он ждал возможных затруднений.
– Может, все же какие-то проблемы возникли?
Активно роясь в воспоминаниях, Валентин не мог обнаружить в них ничего
подозрительного, что натолкнуло бы следствие на след убийцы.
– Да нет. Все штатно шло. Никаких отклонений или волнений. Единственное, о чем
Борис Андреевич переживал, что с трудом успевает выполнять поставленные задачи,
изредка жаловался, что устал и хотел бы уйти на покой.
– Интересно. – Леднев искал в словах водителя подтекст. – А у Штурмина были
возможности оставить государственную службу? Я имею ввиду, в большей степени
финансы… Неработающая жена, двое несовершеннолетних детей…
