нам еще со времен СССР. И если сейчас станция – большей частью обуза для города и
края, то после модернизации ее мощность достигнет двух миллионов девятисот тысяч
киловатт. Вы представляете?!
Вопрос нисколько не смутил Леднева, и он, без тени стеснения ответил:
– Нет, не представляю.
– Ну да, конечно. Не ваш профиль. – Сам для себя прояснил ситуацию Колобов и
продолжил, – она станет одной из самых мощных в России и крупнейшей в Европе!
От размаха у него захватывало дух. Ледневу же ситуация «догнать и перегнать
соседа» казалась пережитком советского прошлого. Конечно, разумная конкуренция важна
везде, но гигантомания… На этот счет у него были большие сомнения.
– А третий?
– Третий – строительство логистическо-промышленной зоны в Чагинском районе, на
границе с Краснодарским краем, – судя по ослабшим интонациям Юрия Алексеевича,
третий проект не шел ни в какое сравнение с первыми двумя и являлся скорее прицепным
вагоном, нежели локомотивом южноморской экономики. – Но отметьте, тогда как по всей
стране инвестиционная активность падает, в Южноморске – только растет! По объему
инвестиций край вошел в десятку ведущих субъектов федерации. А все почему?..
Благодаря бульдожьей деловой хватке уважаемого Бориса Андреевича. Уж если вцепится,
то выгоды не упустит. Государственный человек! Всегда глобально мыслил!
– И в чем же это выражалось?
Сожалея о потере бесценного чиновника, губернатор тяжело вздохнул.
– Буквально во всем. Ведь инвестиционные проекты осуществляются на основе
государственно-частного партнерства. В период кризиса правительство урезало
бюджетное финансирование по федеральным программам. Заведомо предвидя такой
поворот, советник предложил привлекать в край частных инвесторов. Лично проводил
переговоры, встречался, устраивал презентации. Так к нам пришли уважаемые фонды с
мировым именем из Европы и Америки. То есть люди, которые умеют честно делать
бизнес. Которые ни за что не стали бы подписывать контракты с зарвавшимися
взяточниками, но поверили убеждениям Штурмина, разглядев в нем честного человека. –
Он замолчал, играя желваками, и спустя минуту произнес дрогнувшим голосом. – Его
смерть – страшнейший удар по системе управления в крае. Я вдруг подумал, что все ведь
завязано на Бориса… Мы понесли невосполнимую утрату!
– Что теперь станет с этими проектами?
– Сложно сказать, – ослабив узел галстука и расстегнув ворот рубашки, как будто ему
неожиданно стало нестерпимо жарко, несмотря на без устали работавший кондиционер,
