тянул с ответом, оценивая ситуацию. Затем, приняв единственно верное решение, указал
на соседнюю дверь свободного кабинета:
– Пойдем. Не в коридоре же нам с тобой общаться…
Не надеявшийся на теплый прием Леднев охотно согласился.
– Хвастать особо нечем, – в отсутствие хозяина кабинета Панов втиснул грузное тело
в узкое чиновничье кожаное кресло, бросил видавший виды портфель на стол и тускло
сверкнул матовым циферблатом относительно недорогих, но добротных «Тиссот». – С
этой минуты мы, как актеры на сцене – под пристальным взглядом зрителей и в жарком
свете софитов, – в подтверждение слов он ослабил ворот рубашки, смахнул со лба капли
пота. – Если оступимся, сожрут с потрохами, не взирая на прежние заслуги. Ты ж знаешь,
Петрович…
Василий Петрович знал. Не единожды приходилось вести оперативное
сопровождение резонансных дел и всегда сталкивались с критикой, жалобами,
нежеланием оказывать помощь и угрозой увольнения, а то и перспективой оказаться на
нарах. Это футболисты могут играть, как хотят, проигрыш команды – проблема
болельщиков, а мент – он всегда на острие ножа, всегда на грани, ноги еще по территории
ходят, а голова уже на плахе лежит. На всякий случай. Они все одним миром мазаны: и
менты, и следствие, и прокурорские, и фэбсы.
– Сам-то какими судьбами? – Панов тянул время, подсознательно не желая втягивать
ревизора из столицы в дела местной епархии, хотя отдавал себе отчет, что Леднева за
столом не удержишь, по баням с девками не поводишь – он все равно свой нос в самое
говно сунет, запачкаться не побоится.
– Давай об этом позже. Вечером за рюмочкой чая посидим, покалякаем, а сейчас о
сути…
Время утекало, а каждая минута бесценной была. Многие преступления по горячим
следам раскрываются, если все правильно сделать, по науке себя вести, на мелочи
внимание обращать, деталями не брезговать. А если сразу на след напасть не удастся, то
здесь уж как Бог на душу положит: можно и никогда в жизни до конца не дойти. В одном
сомневаться не приходилось: каждое дело, оно индивидуально, куда заведет – неведомо.
Здесь прежний опыт – подспорье, но не панацея.
– И кто наш «счастливчик»? Из-за кого сыр-бор? Неужто сам генерал-губернатор?
Панов поморщился.
– Хуже. Советник. Наш непосредственный куратор. Борис Андреевич Штурмин
координировал деятельность силовиков в крае, являлся связующим звеном между
конкурирующими службами. Должность советника по взаимодействию с
правоохранительными органами при губернаторе создавалась специально под него,
